У нас на сайте
Всем, кто любит книги Дмитрия Морозова!
Тем, кто хочет помочь автору в его творчестве, оказать информационную, издательскую, юридическую, организационную помощь, и, наконец, просто оставить отзыв или критику о произведении.
Читать дальше...
Оборотни Галипоте
Если как-нибудь попадете в Доминиканскую Республику, да послушаете местные легенды, то наверняка услышите необычное предупреждение не соваться в джунгли по ночам. Дескать, спасибо, кэп - кого понесе...
Читать дальше...
Цунами
Слово «цунами» в переводе с японского означает «высокая волна в заливе», и вошло оно в лексикон многих языков мира 15 июня 1896 года. В тот день на Японию обрушились волны цунами чудовищной силы,...
Читать дальше...
#1 Отрывки из романа Русский Волхв | 22.11.2014 20:17:25 |
крот Посвященный волк стаи
Off-line
|
|
Утром Тихомир проснулся от лучей солнца, которые пробрались сквозь небольшое завешенное прозрачной занавеской оконце. Буров встал, с удовольствием потянулся, и с грустью осмотрел свою избушку, понимая, что скоро он ее лишится. Домик был небольшим, всего одна комнатка примерно три на три, в ней стояла небольшая русская печь, на которой он готовил зимой. Мебели немного: стол, длинная широкая лавка, на которой он сегодня спал, большой сундук с его нехитрыми пожитками, и полати. Вдоль стен над потолком на веревке травки сушатся, нравился ему их запах, поэтому и в доме держал.
Во дворе у него стояла под навесом небольшая буржуйка, которую сам сделал из бочки, вполне рабочий агрегат, замечательно ему служащий: дров жрала печка мало, а еда приготовленная на ней, получалась очень неплохой. Еще у него имелась вполне приличная банька с предбанником, которая топилась по-черному. Такая баня самая полезная, лучше нее пока ничего не придумали, она и лечит, и сушит, и дезинфицирует, да и много чего еще делает –не зря ее наши предки придумали, а они знали толк в банях. Конечно, копоти в чернушке много, но кто сказал, что это плохо? Наоборот, это замечательно, потому что ни один грибок в такой баньке не заведется, значит, служить будет долго, да и для здоровья она самая подходящая, любую простуду вылечивает за пару заходов. За чистотой и порядком в доме он следил, поэтому у него было по-своему уютно и приятно. Ему нравился его дом. Когда-то это была охотничья избушка, но хозяин умер, и он перебрался сюда. А до этого Тихомир жил в пещере на горе, там ему тоже нравилось, но жизнь в ней была намного труднее, поскольку вода находилась внизу, случалось спускаться и подниматься каждый день не по разу, да и с едой дела обстояли намного хуже. Пища не главное дело в жизни, можно и попоститься, полезно это, но проблем в пещере и без еды хватало, особенно зимой – холодно, сыро, тоскливо. А здесь в лесу все замечательно устроено для тихой, спокойной, приятной жизни, можно ходить, выкапывать корешки, искать грибы, дикие ягоды, яблоки, лесные орехи, да много чего еще в лесу имеется, и дикий мед можно найти и травки пахучие. А еще он устроил себе небольшой огородик, который его кормил, а если чего-то не хватало, то до деревни было недалеко. Там у него был открыт кредит, сельчане за его лечение и травки расплачивались продуктами, и муку приносили, и сахар. Даже сейчас у него в погребе рыбка копченая висела, сухарей мешок лежал, варенья малинового десяток банок стояло на полках. А иначе как? До городской больницы не доберешься, фельдшера и медсестры в селе нет, а он никому никогда не откажет, и полечит, и рану зарастит, даже зубы больные выдерет, хоть и не любит этого. Тихомир еще раз с удовольствием осмотрел свой дом, а потом, как был голым, выскочил из дома, добежал до ручья и ухнул в заводь, которую выкопал еще пару лет назад. Вода была холодной, почти ледяной, внутри все обмерло, и он мгновенно оказался на берегу, дрожа от холода, ругая весь мир и самого себя. Правда, уже через пару минут изнутри пошло тепло, настроение поднялось и сразу захотелось жить. Вот о чем он всегда вспоминал, когда находился далеко от дома - об этой заводи, которая даже лютой зимой не замерзала, и о ледяной воде, в ней находящейся, которая быстро приводила в чувство и заставляла на мир смотреть ясными, пусть и печальными глазами. Он почистил зубы, пригладил вихры и вернулся назад, к избушке. Буров оделся, нет, не в лапти, в которых ходил в город, тогда он так оделся специально, чтобы вызвать определенное впечатление, а в обычный камуфляж и берцы. Перепоясался широким офицерским ремнем с хорошим ножом в ножнах, и отправился смотреть, что произошло за ночь с теми, кто напал на него вчера в лесу. Если бы его кто сейчас увидел, то решил бы, что перед ним настоящий боец, впрочем, Тихомир и был майором в отставке. Когда-то он служил в одном закрытом подразделении, которому приходилось выполнять разные секретные задания. Чужой крови на нем, к счастью, было немного, потому что от его команды требовалось совсем другое: скрытно проникнуть и изъять документацию или тихо разведать, иногда устроить диверсию или несчастный случай. Бывало, конечно, приходилось проводить и точечное уничтожение противника, но для этого у него имелись в команде хорошо подготовленные ребята, мастера своего дела, для которых чужая жизнь ничего не значила. Конечно, и его учили убивать, только кровь он никогда не любил и чурался таких задач. Начальство это знало и учитывало в подборе заданий. Командиров вполне устраивало его чистоплюйство потому, что подготовленных убийц в армии всегда хватало, а вот тех, кто мог бы выполнить задание без крови, почти не было, а подобных задач во все времена хватало. Прошлой службой Буров не гордился, говорить о ней не любил, предпочитал совсем не вспоминать, но и не сожалел о прожитых служивых годах. В армии он оказался, когда был слишком молод и мало что понимал. Знал бы, что его ждет, немедленно бы отказался, а тогда считал, что служба пойдет ему только на пользу. Так кстати и произошло, если бы не было того страха, не имелось той опасности, через которую пришлось пройти, он никогда бы не стал целителем и волхвом. Увы, путь к белым одеждам идет через обычно страх и кровь. У кого все хорошо, тому не надо меняться. Меняются те, у кого печален и труден путь. Тихомир спустился в лощину и замер, прислушиваясь к себе. Никого. Нет ни зверей, ни людей, только мелкие пташки и маленькие зверьки, копошились в кустах. Он прошел на место вчерашней битвы. Тела были изгрызены, над ними поработали хищники, да и кабан немало отъел. Мясо есть мясо, а чье оно для лесной живности разницы нет. Буров снял с уже попахивающих изуродованных тел порванные, изгрызенные разгрузки, ремни с ножами, подобрал три автомата и осмотрел карманы. Как он и ожидал, удостоверений личности не имелось, только в портмоне обнаружилось несколько банковских карточек и немного денег - в основном рубли. Что ж, так и должно быть. Они шли убивать, а на такие задания не идут с документами. Странник вернулся к своей избушке, отмыл в ручье разгрузки и автоматы, ремни с ножами, кобуры с пистолетами и внимательно все осмотрел. Две «Беретты», один Глок - оружие хорошее, добротное, жаль, не русского производства. Автоматы наши, «Калашниковы» новой сотой серии под патрон 7,62. Эти, насколько он знал, шли за границу, в основном в африканские страны, там это оружие боготворили, а в России оно почти не использовалось. На автоматы были установлены глушители и оптика, причем оптика не наша, а американская очень высокого качества. Таким оружием хорошо убивать издали, да и вблизи с ним лучше дел не иметь, трехлинейную пулю выдерживают только мощные армейские специальные бронежилеты, да и те в упор не всегда ее держат. Его первоначальные выводы подтверждались, его заказали, а выполняли заказ обычные наемники, которых много развелось в нынешние времена после сокращения армии. Многие отставники не нашли себя в мирной жизни, и пытались использовать приобретенные в горячих точках боевые навыки для собственного выживания. А поскольку они умели только убивать, то и шли туда, где это востребовано: в банды, в наемники, в киллеры… И все-таки кому он понадобился? Сидит себе смирно, в мирские дела не лезет, бизнесом не занимается, рейдерством и рэкетом тоже. Тихий, мирный человечишка мелкого по меркам сегодняшних воротил и полотиков масштаба. За такими не наемников посылают, а шпану с бейсбольными битами, чтобы поучили. Что-то он не понимал, и не понимал очень сильно. Не любил он такие заморочки, и это напрягало. Неужели из-за больной девочки все закрутилось? Буров спрятал оружие в своем тайнике. В паре сотен метров от избушки в самой чаще, он выкопал самый настоящий схрон: глубокий погреб, из двух комнат, сверху землянка была прикрыта крепкими жердями, на которые он уложил землю и насадил травку, и теперь уже никто не найдет его убежище, если не будет знать, где она находится. Внутри устроил нормальную вентиляцию, навесил замаскированный люк, который не найдешь, даже если будешь на нем стоять. В схроне у него лежали продукты долгого хранения, которые позволили бы ему прожить не одну неделю, там же хранилось оружие и боеприпасы, которых хватило бы на небольшую войну. Может быть, это паранойя, но давно известно, что она жить помогает долго и без больших проблем, а вот ее отсутствие позволяет только умирать. Когда он, попрятав оружие, вернулся к избушке, то услышал далекий свист. Свист был правильный, трехкратный, и Тихомир отправился на большую поляну, где у него было обусловлено место встречи с деревенскими и монахами. Это была паранойя, но он никого к себе в избу не пускал, так что никто не знал, где он живет, но людям было известно, что если выйти на поляну и посвистеть, то он появится обязательно. Может, именно поэтому наемники ждали его не у его избушки, а в лощине, через которую один путь на поляну? Буров на мгновение замер, закрыл глаза, проверяя, кто находится на полянке. Эту ауру он знал - мальчишка, беспризорник, его настоятель подобрал, когда однажды съездил в город. Пожалел парня, когда поймал того за воровством своего кошелька, взял с собой, теперь тот делает по монастырю всю легкую работу, заодно играет роль посыльного. Парнишка неплохой, горя повидал в жизни немало, настоятеля боготворит, смотрит ему в рот, верит, что того не церковная епархия назначила, а сам бог поставил главой монастыря. Звали посыльного – Артур, имя иностранное, таким его родители наградили, и это было все, что они ему дали, потому что мальчишка уже в возрасте трех лет попал в детдом, а дальше и сам не помнит, сколько раз оттуда сбегал. Божье дитя - его никто не воспитывал, кроме полиции, улицы и бомжей. Рядом с парнишкой никого не было, Артур был встревожен, переминался с ноги на ногу, сердился, что он долго не появляется, и в то же время чего-то сильно боялся. Это он увидел по ауре, по которой ходили багровые пятна. Тихомир побежал по тропинке, и через пять минут вышел на полянку из-за дальних кустов, чтобы случайно не испугать парня внезапным появлением. - Здравствуй, - выдохнул облегченно Артур. – Я так долго тебя ждал, странник. - Я пришел. - Спаси, помоги, - затараторил парнишка. - У нас беда. Христом богом прошу, больше некому помочь, только ты, да и из-за тебя все началось. Прости, конечно, за плохие слова, но это правда. - Что за беда? - Буров прикрыл глаза, осматривая окрестности, в радиусе километра никого не было. – И медленнее говори, пожалуйста, ты половину букв от волнения не выговариваешь. Поверь, сейчас спешить не стоит, все, что могло, уже произошло, а вот понять, что и как происходило, стоит. Так что вдохни глубоко воздух и начинай рассказывать, только неторопливо. -На монастырь напали вооруженные люди, - затараторил мальчишка. - Настоятеля в его кабинете держат под прицелом, а с ним еще келаря прячут, а всех монахов в подвал закрыли. Эти бандиты грозят всех убить, если ты не придешь. - И кому я понадобился? – удивленно поднял брови Тихомир. – И главное - зачем? - Честно сказать, дядюшка Тихомир? – спросил паренек. – Или соврать чего? - Ну, говори, честно, - усмехнулся Буров. – Если по-другому не умеешь… - Умею, да игумен не разрешает людей обманывать, - вздохнул Артур. – Я на улице долго прожил, там без вранья никак. Так вот, дядюшка Тихомир, крутые бандюганы в монастырь пришли, обвешанные автоматами, пистолетами, гранатами, словно спецназ какой-то. Они все в масках, в бронежилетах, у них даже снайперские винтовки есть, и гранатомет. Эти гады тебя точно убить хотят. В лес они идти боятся, потому что вчера туда ушло трое их бойцов с оружием, и не один не вернулся, вот и придумали, чтобы ты к ним сам пришел. Сказали, что настоятеля убьют, если не появишься, да и других братьев зарежут. Совсем люди веру и всякий стыд потеряли, уже на божьих людей руку поднимают, неужели не понимают, что за них спрос будет особый? Что они будут говорить, чем оправдаются, когда на суд божий попадут? - Они может, на божий суд и не угодят, - ответил Буров. Ситуация ему очень не понравилась. Главное, он не понимал, кому и зачем понадобился? Не видел он смысла в этом нападении, никакого логики, а она, наверняка, была. – Не все на него приходят, совсем уж черные грешники сразу в ад отправляются, а там с ними другие разбираются. - Наверно так и будет, - согласно закивал Артур. – Так вы, дядюшка Тихомир, придете или пусть нас убивают? - Приду, куда я денусь? - вздохнул Буров. –Я вас в беде не оставлю, тем более раз бандиты за мной пришли, как ты говоришь. - Пришли точно за вами, дядюшка Беремир, - проговорил парнишка. – Они сначала, правда, даже имя не знали, но у них фото ваше имелось, плохое, смазанное. Я случайно его увидел, когда их главный своим показывал. А вы все равно пойдете, даже если знаете, что вас убивать пришли? Неужто не страшно? - Пойду, - Тихомир взъерошил вихри парня, тот хоть и был в рясе, а выглядел все равно мальчишкой, ему было уже больше пятнадцати лет, но те года, что он провел в годах, роста ему не прибавили, это и понятно, для роста нужно нормальное питание, а откуда оно у беспризорника? – Нельзя, чтобы из-за меня настоятель погиб, не имею я на то право. А смерть не самое страшное на этом свете, опаснее душу потерять… - Так мне братья монахи и сказали, - улыбнулся Артур. – Беги, сказали в лес. Тихомир придет, хоть и знает, что ждет его смерть мученическая, потому что святой он человек. - За доброе слово спасибо, только не святой я, - ответил Буров. – А теперь веди, да по дороге поясни, откуда эти убийцы узнали, где тропинка проходит к моему жилищу? - Да я и рассказал, - ответил паренек. – Они вчера на игумена оружие наставили, я тут же согласился ее на карте показать. Я же знал, что не смогут лихие люди вам зла причинить, вас бог защищает и ангелы, а бандиты эти пустые люди, они никому не нужны, за них никто не заступится. Дядя Тихомир, а что вы с теми тремя бандитами сделали? Вам же убивать нельзя, вы же светлый, почти ангел… или можно? Вы их убили? - Не я их убил, мне и вправду нельзя, - ответил Тихомир. – А вот зверям можно. Они пришли меня защищать. Сначала змея приползла, и главного бандита укусила за руку, а потом вепрь примчался и двух других своими клыками порвал, и даже бронежилеты бандитам не помогли. - Ух ты! – восторженно проговорил Артур, у него даже глаза засветились. – Вот вырасту, тоже стану святым, чтобы и меня звери дикие защищали. Я читал о таком в библии. А вы точно святой, дядя Тихомир!!! - И вырастешь и станешь святым, - улыбнулся Буров. – Если не передумаешь, конечно. У святых нелегкий путь, не каждый по нему пройти может, не каждый выдюжит, трудный он очень. - Но вы же, дядя Тихомир, прошли, - сказал мальчишка. – Значит, и я смогу. - Я еще в самом начале пути, не прошел еще ничего, можно сказать только на тропку нужную вступил, - проговорил Буров. – Но давай лучше поговорим о делах. Выходит, бандиты уже не первый день в монастыре? - Второй день уже у нас живут, всех в страхе держат, как вчера днем прикатили на джипах, черных, больших, как в кино показывают, так и не уходят, - ответил Артур. – Как приехали, сразу всех братьев и меня загнали в подвал, даже били прикладами тех, кто шел медленно. Сразу у ворот охранника с автоматом поставили, чтобы никого не впускал и не выпускал. Игумена в кабинете с келарем держат, а на ночь их в чулан закрывают. Остальных монахов в подвале держат. Вам, они сказали, все равно, где богу служить, вот в подвале молитвы и читайте. Только как там читать, если икон нет? Еды не дают, только воду и хлеб. Меня выпускали два раза, один, чтобы в магазин сходил, продукты бандюганам купил и выпивки, второй раз, чтобы к вам, дядюшка Тихомир, пошел. Только предупредили меня, что если не вернусь через два часа, начнут братьев убивать, каждый час по одному человеку. А если в полицию сообщу, то всех убьют! Только какая у нас полиция? Один участковый и тот сидит у себя дома, не высовывается, потому что ему сказали, что всю его семью убьют, если только попытается кому-нибудь позвонить или весточку передать в район. - Вот оно как, - хмыкнул Буров. – Выходит, все испугались? - Испугались, - согласился паренек. – Да кто бы не испугался? Их много и они с оружием. - Сколько бандитов в монастыре? – спросил Беремир. – Мне это обязательно знать надо, чтобы план придумать. И давай, пойдем потихоньку, по дороге расскажешь. - Девять человек всего, - Артур бежал за ним, но все равно едва успевая за Тихомиром, а тот шел быстрым стелящимся шагом, размышляя о том, что будет делать. – Трое у ворот в монастыре, двое в деревне, один бандюган у дверей подвала сидит, братьев охраняет, а еще три бандита самых главных сидят в кабинете у настоятеля. - Получается, что их много, они все с оружием, и боятся меня, раз в лес не идут,- проговорил задумчиво Буров. – Обмундирование и оружие хорошее, выходит, деньги есть. Значит, заплатили им хорошо, раз такой командой выдвинулись. Получается, если за деньги зло творят, то наемники. Интересно, кто их послал? Кто заказчик? Кому я понадобился на старости лет? Последнюю фразу паренек услышал: - Не старый вы, дядя Тихомир. Вы мужчина в самом расцвете лет. Вы и жизнь прожили, и опыт приобрели, и здоровья у вас еще хватает. Вон я за вами бегу, у меня уже сил нет, а вы шагом идете, хоть и быстрым, а совсем не запыхались. А они люди плохие, привыкли убивать, у них руки по локоть в крови. Игумен считает, что они из города приехали, вроде как за вами следом, значит, натворили вы там что-то такое, что вас целая армия убивать примчалась. - Конечно, из города, - фыркнул Буров. – Армию только город может содержать, в деревне она ни к чему. Воевать в селе не с кем, войны в городах ведутся, там люди друг у друга все отбирают, и полиция там за порядком следить не успевает, а здесь у нас один участковый, и его нам вполне хватает. Они дошли до края леса, уже на пригорке показался монастырь, здесь Тихомир остановился и приказал Артуру: - Дальше идешь один. Придешь в обитель, скажешь главному бандиту, что я приду и очень скоро. Пусть ждут. - Так они братьев монахов начнут убивать, - паренек жалобно посмотрел на Бурова. – Разве так можно? - А как можно? – спросил Беремир. – Пойти и умереть самому? Ты думаешь, это что-то изменит? - Нужно со мной пойти, - сказал Артур. – Тогда они увидят, обрадуются, вас убьют, а всех остальных отпустят, и игумена и братьев и меня –так они сказали. - А ты сам как думаешь? – поинтересовался Буров. – Ты на улице немало пожил, людей повидал, зла нахлебался по самое не могу, и веришь в их слова? Или ты поверил, что будет так, как эти бандиты вам сказали? - Не верю я им, - покачал головой паренек. – Только если совершенно не верить, совсем плохо получается, тогда они и вас и меня и братьев поубивают, и настоятеля тоже. А как же бог? Неужели он нас не защитит? Мы же каждый день ему молитву читаем, славим его, лику его на иконах молимся. - Бог дает защиту только тем, кто его слышит, - ответил Тихомир. – Если ты не слышишь его подсказок, как он тебе поможет? Вот сейчас, что тебе твоя душа говорит? - Беги отсюда и как можно дальше и как можно быстрее, - ответил, не задумываясь, Артур. – Только если я в это верить стану, убьют всех. А как я потом жить с этим буду? На мне же кровь братьев останется, и настоятеля и ваша, дядя Тихомир… - Объяснять долго, и времени на это нет, - сказал решительно Буров. – Но своей душе верь, она подсказывает тебе правильно. Но чтобы тебя совесть не грызла, иди в монастырь и передай наемникам, что я приду так быстро, как смогу. А ты ищи себе норку, куда спрятаться. - Они меня в подвал к братьям отведут, - вздохнул паренек. – Там сыро, противно и страшно. Братья монахи молятся о спасении, но сами не верят в то, что оно придет, от этого еще страшнее. И не умирать боюсь, а опасаюсь думать о том, что бог от нас отвернулся и нам не поможет. - Иди, - выдохнул тяжело Тихомир. – Иди и верь. Больше мне нечего тебе сказать. Без веры и жить страшно, а умирать еще хуже. Посыльный побежал по пыльной грунтовой дороге, которая вела к монастырю, а Буров отошел в сторонку к небольшому овражку, спустился вниз, и лег среди огромных лопухов, где его никто заметить бы не смог. Место было хорошее, отсюда по овражку можно к стенам монастыря незаметно добраться, а там на самой дальней стороне от леса в балке дверь в подземный ход есть. О нем Тихомир давно знал, сам когда-то чистил его от грязи и пыли. Из монахов в подвал никто с ним не рискнул пойти, потому что подземный ход давно был облюбован монастырскими призраками, там они обитали с незапамятных времен, воя и плача о былых днях и собственной глупости. С призраками тогда Буров легко договорился, благо сила уже была. Они даже обрадовались тому, что он их увидел, так и шли за ним, наблюдая, как он чистил ход. Было их пять, и все монахи, эти люди когда-то погибли мученической смертью. В истории мира смертей всегда хватало, гибли и правые и бесправные и с верой и без нее. Умирали часто, а вопрос всегда оставался - что потом? Потому что у одних будет продолжение пути, у других его нет. Вот у призраков монахов не было следующей жизни, они превратились в энергетический мусор, пусть еще мыслящий, что-то делающий, но уже ничего не значащий. Вроде и в вере были, и молились, а главного, не поняли - не стоит оставаться на Земле после смерти, какие бы причины здесь не держали. Да и что за вера, если не сумела растолковать, что тело временно, а душа бессмертна. Современное человечество со своей наукой, которая мало что может объяснить, совсем заигралась в своих рассуждениях, дошло даже до того, что признало появление жизни и всей вселенной случайностью. Даже муравьи догадываются, что нечто существует вне их муравейника, вне обжитых и протоптанных дорожек, и оно периодически о себе напоминает: то муравейник разрушит, то муравьев убьет. А вот люди почему-то уверены, что все происходит случайно, что они самые разумные существа во вселенной, потому и убивают друг друга, а потом остаются на Земле в виде призраков, и уже ничего не могут изменить. Лишь после смерти многие люди понимают, что думали неправильно, да уже поздно, поезд ушел, второй раз туннель на небеса не откроется. Ни у кого нет настолько важных причин, чтобы остаться на земле. У каждого свой путь, им и надо идти. Только душу следует беречь, а она от добра расцветает, от зла погибает, так задумано и это правильно. Он закрыл глаза и скользнул в астрал, или тонкий мир или энергетическое пространство, каких только названий люди не придумали для этого способа видения. На самом деле, это почти тоже самое, что видеть мир через инфракрасные очки. И видел он не глазами, а мозгом, получающим информацию от защитной энергетической оболочки, которую обычно называют аурой. Именно эта оболочка, поскольку сама является электромагнитным полем, реагирует своим возмущением на приходящие энергии. |
|
#2 Отрывки из романа Русский Волхв | 22.11.2014 20:19:02 |
крот Посвященный волк стаи
Off-line
|
|
Астрал - это когда земля предстает огромным желтым клубящимся туманом, над ней виднеется далекое темное небо, закрытое ионосферой, которая не пропускает многие виды энергии. Видеть в тонком мире непросто, но у каждого получается со временем, тут главное старание и желание. Огромное преимущество этого способа - свобода: можно мысленно скакнуть вперед, на любое расстояние, можно посмотреть будущее, можно взглянуть на прошлое, просто скользя по энергии, так ученые, например, видят планеты и звезды за миллиарды лет до рождения человечества через радиотелескопы.
Буров начал заниматься эстрасенсорикой еще на службе, заниматься ею не собирался, даже мыслей таких не было, но так получилось. Получил ранение в голову, а после него и открылось другое видение, произошло это - то ли оттого, что мозги хорошенько встряхнуло, то ли от ощущения смерти, которая прошла совсем рядом. Для него стало настоящим прозрением, когда он понял, что существует другой способ видения мира, и что благодаря ему, можно понять на порядок больше. После ранения со службы он не ушел, еще какое-то время добивал года до пенсии, но думал уже о другом. Продолжал жить как раньше, только внутри все больше появлялось ощущение, что прожил вроде бы много, да только вся жизнь ушла куда-то не туда и не на то. И горечь накатывала такая, что если бы мог, то застрелился бы. Это сейчас Буров понимал, что так напоминала о себе душа. Мучило его это изрядно, пришлось всю свою жизнь пересмотреть, заново разбираться правильно ли жил, то ли делал. Но когда это прошло, он стал на мир смотреть по-другому. Все, что было важным раньше, стало пустяком, все, что раньше казалось нелепыми придумками, неожиданно приобрело смысл. Так и астрал стал для него странной реальностью, в которой отражается все происходящее в обычном мире, да и не могло быть иначе, потому что это просто иной взгляд на происходящее вокруг через другие энергии. Он многое стал замечать и понимать, да и его жизнь изменилась, хоть внешне осталась той же. Служить после этого осознания почему-то стало легче, то ли от того, что стал он многое ощущать, и предвидеть, то ли от понимания сложности и важности жизни. Тогда его и стали называть за появившуюся в нем странность, за его предчувствия и предвидение, за способность увидеть, что их ждет впереди, странником. Очень полезное это оказалось умение. Шутка ли разведка в тонком мире! Полежал десяток минут в трансе и готово, уже можешь рассказать, кто, где залег, с каким оружием. Вот и сейчас Тихомир мысленно скользнул по земле до монастыря, вошел через центральный вход и сразу заметил, что двери плотно закрыты, а такое бывало редко. Калитка оказалась на притворе. Остановить это его не могло, в тонком мире вся материя проницаема, ибо она есть лишь энергия. Ничто тебя не остановит потому, что и ты сам лишь энергия. Он прошел через ворота и огляделся. Внутри за толстой каменной стеной, в будке привратника сидело три человека, никого из них Тихомир не знал. Он сразу понял, что это наемники: от них исходила опасность, а ауры были перекручены так, что тотчас становилось понятным, эти люди убивали и не раз. Практически они уже полностью уничтожили свою ауру, их перерождение уже было невозможно. Они давно потеряли самое ценное, что у них имелось -душу, но все еще жили и творили зло. Живущие в последний раз - самые страшные существа на земле. С одной стороны это было хорошо потому что, за них спроса нет, а с другой стороны эти люди чрезвычайно опасны, они умеют убивать, им нравится это занятие, иначе не пошли бы в наемники. Буров скользнул дальше, прошелся по двору, потом двинулся туда, где густо желтело аурами. Пройдя через толстую стену, он оказался в подвале. Ауры всех находящихся тут он знал, был здесь и Артур: стоял у дверей, напряженно прислушиваясь, пытаясь услышать шум или крик, а может выстрел. Тихомир с улыбкой прошел сквозь него, погладив парня по вихрам. Тот недоуменно оглянулся, потом пожав, плечами, снова прижался ухом к толстому дверному дубовому полотну. Бедняга парнишка исполнил то, зачем его послали, и теперь ему придется сидеть в подвале, пока все не закончится, если, конечно, наемники не захотят устроить массовый расстрел. Увы, это было вполне возможно - нет свидетелей, значит, нет и преступления. Если наемники ворвались в монастырь с оружием, взяли монахов в заложники, то это значило, что святого для них нет, и вряд ли их хоть что-то остановит. Слово «мораль» для них не существует, как и слова «бог», «душа», да и множество других, несущих главный смысл в жизни, для этих людей есть только целесообразность и приказ. Встречал он таких на службе. Пустые люди, внутри которых растет чернота, ибо черное всегда замещает светлое. Хорошо еще, что видно по повадкам, они бывшие военные, а не обычные бандиты, те вообще после себя только мертвых оставляют. Он прошел сквозь дверь и оказался в коридоре, здесь обнаружился еще один наемник, сидящий на стуле, этот, похоже, дремал, по крайней мере, аура была у него спокойна, правда, хоть и была такой же испорченной, как у остальных. Буров задумался. Все было как-то неправильно, словно специально сделано так, чтобы он себя показал. Сначала проверили, послали трех снайперов, убедились, что способен за себя постоять, после этого предложили задачку сложнее, при этом наемники явно являлись расходным материалом, ему словно предлагалось их убить. Кто-то стоял за этими вооруженными парнями, кто-то, кому было очень интересно узнать, что он из себя представляет. Тихомир вернулся обратно, осмотрел подвал и понял, что его затея с подземным ходом глупость, монахов как раз заперли в ту ее часть, где находился подземный ход. Если он пройдет через него, то выйти в монастырь не сможет, окажется среди монахов за запертой дверью. Можно, конечно, вывести по подземному ходу монахов из монастыря, только это ничего не даст: ни одной проблемы не решит, а только все усугубит. Увидят наемники, что монахи исчезли, сразу насторожатся, будут наготове. Нет, точно этого делать не стоит. Да и игумена, если верить парню, ему никак не освободить, так как того держат в кабинете, в качестве заложника. А кабинет на втором этаже, точно засветишься, пока будешь подниматься по лестнице. Надо бы его проведать, посмотреть, как у него дела. Тихомир скользнул вверх через перекрытия в кабинет настоятеля, здесь находилось пять человек. Настоятель был здесь, его аура резко выделялась среди других цветом и размером. Игумен ему нравился, он действительно верил в бога, и это помогало ему даже сейчас. Если судить по спокойной ауре, то он был абсолютно уверен в том, что все закончится хорошо. Настоятель сидел в кресле у стены и что-то говорил. Жаль, в астрале невозможно что-то услышать. Хоть кто-то когда-то рассказывал ему, что некоторым магам удавалось и это. Итак, семь наемников: трое у ворот, трое в кабинете, и один в подвале сторожит монахов. Если верить Артуру, еще двое контролируют деревню, не позволяя никому там поднять шум или позвонить в город. Итого девять, а он один. Из представителей власти есть только участковый, но он напуган, потому что хорошо понимает, что с пистолетом против специально обученных, хорошо вооруженных наемников ничего не сможет сделать. У него получится только красиво умереть, но на это полицейский не пойдет, в его семье трое детей, кто их будет растить и поднимать? Государство? Так ему все равно. В детский дом, конечно, детей определят, только еще ни один детдомовец не сказал, что в этом заведении ему было хорошо, а вот то, что там живется плохо, все говорят. Да и судьба у тех, кто прошел через детдом, редко счастливая, слишком много гадости им приходится пережить в раннем детстве, когда психика еще не сформирована. Так что как спасение утопающих, дело рук самих утопающих. То есть ему спасать себя и других. А как он будет это делать, в принципе неважно. Жаль, что зверей не натравить, придется самому. Неприятно, конечно, но куда деваться? Что ж, и такое в его жизни тоже бывало. Приходилось убивать. Только он надеялся, что все осталось в прошлом, однако, как-то вот все возвращается. Буров тяжело вздохнул и пополз к стене среди высоких лопухов и крапивы, думая о том, как он будет спасать монахов. Правда, некстати, вспомнилось другое. Как-то Тихомир в одной экзотической стране пришел к одному святому и задал простой, но очень важный для него вопрос. Буров тогда еще мало что понимал в том, что происходит с его жизнью и им самим после ранения. Он спросил: - Почему в этом мире так много зла, боли, несчастья? Ответ его поразил. - У меня тоже есть для тебя несколько вопросов, русский, - святой улыбнулся. – Ответишь на них, найдешь ответ и на свой вопрос. Скажи, если бы не было боли и страдания, чтобы произошло бы с людьми? - Они жили бы богато и счастливо, - ответил, недоумевая, Тихомир. – Никто никого бы не обижал. Этот мир стал бы раем. Когда-то он был таким, пока не пришел в него человек и не начал убивать. В христианстве это называется грехопадением. - Почему же сейчас люди не живут счастливо? – спросил святой. – Почему, как только людям становится хорошо, они начинают искать для себя опасные развлечения, принимают наркотики и алкоголь? Но стоит начаться плохим дням, как они снова начинают ценить любовь и дружбу, материнство и чужую жизнь? - Я не знаю ответа, - развел руками Буров. – Если бы знал, то не пришел бы к вам со своими вопросами. - Плохо, что ты этого не понимаешь, но я помогу тебе, - святой снова улыбнулся. – Представь на мгновение, что ты бог. Скажи, как бы ты заставил человека двигаться к нужной тебе цели? - Нужно его заставить или поманить чем-то вкусным, - ответил Буров. – Другого способа нет: только кнут или пряник заставляет человека двигаться. - Вот ты и ответил на свой вопрос, - святой посмотрел на небо с улыбкой, словно ожидая сверху какого-то сигнала. – Что может заставить меняться человека лучше боли и страдания? Ответ – ничего. Голодные, больные, разуверившиеся в жизни, двигаются, рассуждают, ищут ответы, думают. Они, как и ты, хотят все изменить, размышляют о том, что сделать, чтобы и им и их близким стало хорошо. А сытые и довольные лежат и ничего не делают, не заставишь их двигаться никуда. Теперь, когда ты побывал богом, ответь, можно ли обойтись без боли и страдания? -Получается, что нет, - вздохнул Тихомир. – Только кнут заставляет двигаться людей в нужном направлении. -Вот ты и понял, - улыбнулся отшельник. – Для всего человечества невозможна жизнь без страдания, но для одного человека это вполне реально. Начни двигаться в правильном направлении, и тебя не будут направлять болью и несчастьями. Бьют только того осла, который не хочет идти туда, куда нужно, а тому, что идет правильно, дают овес и другие лакомства. Но без страдания ты сможешь пройти только один, потому что у каждого своя дорога. Ни друга, ни любимого не проведешь по своему пути, даже если расскажешь, как все устроено. Даже если они тебя услышат и поймут, и пойдут по правильному пути, но это будет их путь, не твой. И запомни: если тебе плохо, больно и одиноко, значит, ты идешь не туда. - А ты сам идешь правильным путем, отшельник? – спросил Буров. – Ты уверен в этом? - Я не испытываю ни боли, ни разочарования, - ответил святой. – Я вижу свой путь и вижу, что будет в конце, меня это не расстраивает, не огорчает и не радует. Я знаю, куда иду и зачем, а ты? - А я только начинаю искать свой путь, - ответил Тихомир, он ушел недовольный, но потом не раз возвращался в мыслях к этому разговору, и с каждым разом все больше убеждался в мудрости святого. Тот объяснил устройство мира несколькими фразами, и вся его дальнейшая жизнь только подтверждала верность этих слов. Он в конце концов ушел от людей, и ему стали неведомы боль и одиночество. Но люди снова нашли его и принесли сюда страх и страдания. Что ж, он умеет отвечать на привнесенное зло. Ему не хочется это делать, но он сделает. Не стоит будить спящего волка, кончается это плохо. Не стоило наемникам сюда приходить и трогать тех людей, которых он уважает. За это им придется ответить… Буров вздохнул, поднялся с колен, почистил колени, и не спеша пошел к воротам. Он принял решение и прятаться ему не было больше смысла. Прятаться сейчас лучше другим, он вышел на охоту. Минут через пять он добрался до ворот и убедился, что калитка закрыта. Ему это показалось смешным: наемники пришли его убивать, а сами спрятались за высокими стенами и крепкими воротами, словно это он ворог, а не они. Тихомир постучал в калитку и встал так, чтобы его не смогли застрелить через небольшое окошко. - Кто там? – спросил грубый голос. – Чо надо? Монастырь закрыт! - Разве вы не меня ждали? – вежливо поинтересовался Буров. – Неужели не за мной мальчика посылали? Ну, если нет, то я пошел обратно в лес, ошибка, значит… - Стой! – калитка распахнулась, и из нее выглянул наемник, держа наготове автомат. – Руки в гору! - Я не ношу оружие, и здесь нет гор, а если вы хотите, чтобы я их поднял, то лучше говорить –руки в небо, - Тихомир послушно поднял руки. – И прошу вас, уберите свой автомат. Не надо в меня целиться, мне страшно. - А ху-ху не хо-хо? поинтересовался наемник и пощелкал по гарнитуре, подавая кому-то сигнал. – В смысле - больше ничего не надо, прокладок там каких импортных или по роже прикладом? Стой так, чтобы я тебя хорошо видел. Парни, объект нарисовался. - Так запусти внутрь и вали наглушняк! – ответил кто-то в наушник. – Дополнительные разъяснения нужны? Буров скорее ощутил это, чем услышал, все его чувства сейчас были очень обострены. Он буквально видел какой-то своей частью, как из домика привратник выходят еще два наемника, встают у калитки и снимают свое оружие с предохранителя. В голове замелькали варианты будущего, в трех из них его убивали сразу, а в одном он получал шанс остаться в живых. Все, как всегда, вариантов много, а правильный вечно лишь один. - Слышь, ты, малохольный, - сказал наемник, отступая назад, и забрасывая автомат на плечо. – Заходи внутрь, тебя ждут. Оружие бандит убрал, а вот нож вытащил, Тихомир слышал, как лезвие покидает ножны. Расположились наемники грамотно, но они не могли догадываться, что он видит и ощущает каждого, а значит готов к развитию любого варианты событий. Кроме того, им было неизвестно, что он уже все просчитал, и знает, что сделать, чтобы остаться в живых. Буров рванулся вперед и, рыбкой перепрыгнув через порожек, ушел влево -туда, где стояла металлическая бочка с водой, ее тут же прошили пули, предназначавшиеся для него. Ну, а дальше начался танец, который Тихомир умел танцевать хорошо. Шаг вправо, сближение, шаг влево, отскок в сторону, уход с прицельной линии, дальше удлинить мысленно ногу наемника, отчего тот непроизвольно шатнулся, и пули, предназначенные ему, ушли к соседу, зацепив тому бок и руку. Результат: один наемник вышел из строя, и его кровь не на нем. Тихомир мысленно показал другому наемнику, как смещается вправо, а сам отскочил влево, тот выпустил короткую очередь на упреждение предполагаемого движения и попал в другого наемника, перезаряжавшего магазин. Еще один вышел из строя, ну а с последним совсем просто, Буров сжал его сердце, вытянув мысленно руку, и он пошатнулся, Тихомир его сбил подсечкой и связал ремнем. Он продолжал двигаться, пока наемники еще не пришли в себя. Они хоть и были ранены, но убить его все еще могли. Он отобрал у них оружие, чтобы они не могли уже никому принести вреда, а потом связал. Схватка закончилась, в результате двое были ранены, один легко, другой тяжело, но не смертельно, если ему в течении нескольких часов оказать врачебную помощь, то будет жить. Странник наклонился над ним и прижал руку наемника к ране: - Держи так, иначе потеряешь много крови. - Ладно, - наемники поморщился и хотел еще что-то сказать, но тут ожила гарнитура у легкораненого, лежащего в паре шагов от него. - Что за стрельба? – рявкнул чей-то голос. – Не можете убрать тихо? Вас же трое, а он один!!! -Мы не смогли, я и Бык ранены, а Кум обездвижен, - выкрикнул раненый наемник, прижав гарнитуру плечом, и взглянул на Бурова так, словно тот его сейчас будет убивать. – Дрын, он сейчас пойдет к вам, он забрал у нас оружие! Тихомир усмехнулся, забрал у него гарнитуру и передатчик: - Молодец, все сказал, как надо, мне даже добавить нечего. - Слышь, странник, или как тебя там зовут, - ответил голос в гарнитуре. – Мы тут всех покрошим, если ты еще что-нибудь вытворишь, у нас твой настоятель с завхозом и полный подвал монахов. Буров почесал в затылке, посмотрел в голубое небо, которому было все равно, что происходило внизу, потом проговорил в микрофон: - Дрын, или кто там у вас за старшего, у меня есть встречное предложение, уходите из монастыря, и я вас не трону. - Ты, похоже, странник, не понял, что мы тут банкуем, -ответил голос. – Козыри у нас, а ты всего один. - Ты уже наверное понял, с кем имеешь дело, - спокойно ответил Буров. – Тогда должен знать, что я вас всех достану, если мне что-то не понравится. Не знаю, как у вас, а у нас была инструкция номер ноль тридцать пять «с», в которой сказано, что при захвате заложников следует стрелять на поражение, оставив невинно убиенных богу, чтобы он о них позаботился. Хорошая инструкция, верная. Как только в ход пошла, так перестали вороги заложников брать, потому что смысла в этом не стало. Так что кроши, не кроши, а приговор ты себе сейчас подписываешь. Если учесть, что у меня трое твоих бойцов, которые расскажут, где тебя искать, кто ты такой, и с кем связан, то с таким подарком я вообще могу считать операцию законченной. Заберу их, позвоню в город, сообщу о захвате заложников и уйду с твоими ребятами в лес, где ты меня не достанешь. А дальше сам знаешь, что будет происходить, приедет спецназ, и мне уже вообще ничего не придется делать. Ты уже никуда не уйдешь, а если все-таки сможешь прорваться, то тебя все равно найдут, потому что твои парни расскажут и кто ты есть и где тебя искать. Так что ты не спеши, подумай, у кого есть козыри, а у кого их нет. - Слушай, - Дрын вздохнул. – Я же их и в самом деле покрошу! - А я значит, автомат брошу и побегу к тебе сдаваться на твою милость, так что ли? - засмеялся Тихомир. - Это же не кино, где американские копы оружие сразу бросают, как увидят, что заложника взяли, в России мочат и заложника и того, кто его взял. Уйти, ты не уйдешь, я не дам, а спецы приедут и выкурят тебя за часик-полтора. Ты же помнишь, как в Чечне делали? Полдеревни развалили, кучу гражданских положили, а по телевизору расскажут, что боевики нейтрализованы и жертв нет. Буров рисковал, упоминая войну, и вообще вел переговоры на грани риска, но он отслеживал мысленным взором варианты будущего, и видел, как оно менялось. - Ты мне лапшу на уши не вешай, - фыркнул Дронов. – Как ты ОМОН вызовешь? Сотовой связи здесь сроду не видали, а провода мы срезали. Так что нет у тебя козырей, а у меня есть. - Может слушал когда про спутниковые телефоны? – Тихомир достал из кармана телефон, который на всякий случай прихватил с собой, когда пошел сюда, понимая, что всякое может случиться, возможно, и губернатору придется звонить, и показал огромному бойцу, который сейчас ворочался, пытаясь порвать крепкий ремень, и сунул ему рацию. – Подтверди своему командиру! - Дрын, - буркнул тот. – Есть у него телефон, сам видел, он действующий, связь есть, зарядка почти полная. - Не понял, - командир наемников был озадачен, простая задача вдруг стала невыполнимой, а он сам внезапно оказался заперт в монастыре. Еще час назад он держал все под контролем, а теперь его самого контролируют. Ему срочно требовалось искать какое-то решение. - Слышь, странник, - проговорил после длинной паузы Дрын. – Давай так, я меняю заложников на своих бойцов и ухожу. Дашь мне полчаса форы, потом вызовешь ОМОН. А еще лучше никого не вызывай, будем считать это досадным недоразумением. Ты мне ничего не должен, я тебе. Твои монахи все живы и здоровы, а мои бойцы ранены. - Согласен, - ответил Тихомир. – Ты мне не нужен, как и твоя команда. Уходи. Это ты за мной пришел, а не я за тобой. - Тогда сейчас из деревни джип подъедет, - сказал командир наемников. – Не трогай его. Буров ушел к мосту, там залег в лопухах и стал ждать, чем все закончится. Действительно на дороге из деревни появился джип, он подъехал к воротам, оттуда выскочил наемник с автоматом, мрачно огляделся и настороженно толкнул калитку, она открылась, он вошел, но тут же вышел, таща на плечах раненого. - Эй, наемники, - проговорил Тихомир в гарнитуру. – Мы так не договаривались. Сначала выходите все за ворота, потом вытаскиваете раненых и уезжаете. - Понял,– водитель джипа забросил раненого в багажник и сел за руль, второй сел рядом, видимо, по другому каналу обоим передали, что делать. – Жди, сейчас выйдем. Калитка снова открылась, оттуда вышло четверо наемников, двое несли на себе раненых. Один из них остановился, посмотрел по сторонам, потом мрачно произнес в гарнитуру: - Я тебе, странник, вот что на прощанье скажу. Меня ты переиграл, спора нет. По всему видать подготовка у тебя лучше. Но если ты думаешь, что на этом все закончилось, то ошибаешься. Все только начинается. За тебя хорошие деньги платят, значит, другие придут и твою жизнь возьмут. А может, и я сам приду поквитаться. Так что до встречи. - До встречи! – ответил Тихомир. – Мне твоя жизнь не нужна, но если придешь за моей, то свою здесь оставишь. Кстати, место здесь хорошее для смерти, тихое, спокойное, а монахи тебя и твоих людей похоронят и отпоют. - Договорились, - Дрын вздохнул и посмотрел прямо в те кусты, где он лежал. - Жди меня, странник, все только начинается. Он сел в машину, та покатила в сторону деревни. Проводив ее взглядом, Буров вошел в монастырь. Сначала спустился в подвал и выпустил монахов. Первым выскочил Артур и восторженно бросился ему на шею, что для Тихомира оказалось полной неожиданностью. - Дяденька Тихомир! – Артур отошел на шаг назад и низко поклонился, видимо вспомнив, что он все-таки монах, а для них так выражать радость не принято. – Я всем говорил, что вы придете и нас спасете, а братья не верили. А вы и вправду пришли и всех освободили. Я знал, что вас ни одна пуля не возьмет, вы же святой. - Это большое преувеличение, - покачал головой Буров. – Любого можно убить, бессмертных людей на этой земле нет. Просто сегодня мне повезло, а что завтра будет – посмотрим. Располагайтесь, вы свободны, а я за игуменом. |
|
#3 Отрывки из романа Русский Волхв | 22.11.2014 20:20:04 |
крот Посвященный волк стаи
Off-line
|
|
Он побежал по лестницам вверх, настоятель уже сидел в своем любимом кресле за столом и пил любимый кагор, жестом пригласив Тихомира садиться. Тот сел, но отказался от предложенного вина.
- А мне нужно после таких стрессов, тяжело сердцу, - пожаловался игумен. – Я хоть и понимаю, что сам призвал эту беду, когда послал тебя в город, но все равно мне кажется, что в тебе причина всего произошедшего. - Может быть и так, - легко согласился Буров. – Раз вы так считаете, то я тогда пойду, не буду вас беспокоить, отдыхайте, приходите в себя. - Нам что, теперь за закрытыми воротами жить или охрану нанимать? – спросил настоятель, когда Тихомир уже дошел до двери. – Что делать, скажи? - Ничего не надо, - ответил Буров. – Охрана не поможет, если бог не помог. Закрытые ворота тоже не панацея, пройдут и через них. Так что ничего не делайте, молитесь и верьте. - Так и поступим, станем жить дальше, словно ничего не произошло, все равно ничего другого нам не остается, - игумен вздохнул. – Будем молиться и верить. А насчет того, что бог не помог, ты не прав, никто из нас не пострадал, а могли бы, выходит, защитил он нас, пусть через тебя, но защитил. - Значит, и дальше поможет, - Тихомир открыл дверь. – Милость его велика. - И еще… - проговорил настоятель. – Прошу тебя именем Христа, не приходи пока в монастырь. - Почему? – Буров повернулся к нему. Он уже знал, что ему скажут, горечь понемногу заполняла его сердце. – Разве я не спас вас от беды? - Спас, тут к тебе претензий нет, - игумен налил еще кагора в рюмку и выпил залпом. Лицо его скривилось от горечи и страдания. – Но пойми и ты нас, эти люди приходили, чтобы убить тебя. Я понимаю, беда идет за тобой из города, куда сам послал тебя, но мы, мирные люди, молимся богу, мы не умеем и не хотим воевать, а эти люди не успокоятся. Они снова придут тебя убивать, и тогда могут пострадать мои братья по вере. Извини меня, но я отвечаю за этот монастырь, и за всех, кто в нем живет. Это наш дом, другого у нас нет, нам некуда идти, мы умрем здесь, но хотелось бы, чтобы это произошло не завтра и не на следующей неделе, а тогда, когда придет нужное время для каждого.. - Вас понял, - Тихомир коротко кивнул. – Не приду, пока не призовете. - Если будет нужда в тебе, я пришлю Артура… - игумен тяжело вздохнул, повернулся к иконе и осенил себя крестом. – Прости меня господи за то, что я творю, но нет у меня другого выхода, как отказать этому божьему человеку, помоги ты ему, а я не могу, слишком слаб духом и телом. Так тяжела эта ноша. Так трудно нести ее. Не виноват он, я сам послал его в гнездо разврата, и теперь беда идет за ним… Буров спустился по лестнице, слушая тихое бормотанье молящегося настоятеля, пересек двор, прошел мимо избушки привратника, где уже сидел монах. Тот встал, открыл ему калитку и перекрестил в спину: - Иди, божий человек, тяжела твоя доля, да ничего не поделаешь, не нами путь выбирается, а богом. - Тут ты ошибаешься, монах, не богом путь выбирается, а каждым из нас, он только предлагает варианты, - Буров грустно усмехнулся. – И мы идем туда, куда нас тянут наши желания и помыслы. До своей избушки он добрался за час, пошел в баню, где еще оставалась теплая вода, помылся, вернулся в дом. Потом пришлось идти за овощами на огород, затем тушить их на маленькой печке, на летней кухне. Он поел, думая о том, что сегодня произошло. Ему горестно было сознавать, что монастырь от него отказался, но понять монахов можно, он действительно привел за собой беду, да и перепугались они сильно, никогда, наверное, до этого не ощущали себя так близко к смерти. И, в общем, неважно, просто никто не ожидал таких последствий, даже он сам, а ведь мог бы заглянуть чуть дальше, и тогда бы увидел. Правда, это мало что изменило. Ну, узнал бы он, что его ждет беда и что? Отказался бы? Но тогда он точно также стал бы нежеланным гостем в монастыре. В итоге результат оказался бы почти тем же или еще хуже. Могли бы наемники кого-нибудь и убить с расстройства, что он к ним не пришел. А он им должен. Они же кормили его, лечили, выхаживали, когда он однажды ввалился им весь в крови с пистолетом в руке. Не донесли властям, не выдали. Вылечили, помогли, кормили почти год, пока он не нашел себе пещеру. И все без слова упрека, по доброте. Все это было, а долг платежом красен. Вот он его и выплатил: отныне он им ничего не должен, а монахи не должны ему. Из неприятностей ему выбираться дальше самому, так мир устроен. Каждый в нем получает свое: воин битву, крестьянин поле, монах божью обитель… Он еще немного повздыхал и отправился спать. Слишком много он потратил сегодня энергии физической и духовной, и ему требовалось восстановление, а сон лучшее лекарство от усталости. Заснул он сразу, и снова приснился ему странный сон. Он стоял в огромном зале, завешенном дорогими гобеленами, вручную вышитыми рабынями, рядом с ним стоят два его старых друга. Они вместе прошли долгий путь от Руси до Иерусалима, далекого восточного города, куда повела их весть. Пыль на лаптях и онучах, усталость во всех членах, тела похудели, остались от прежнего облика кожа да кости, лишь глаза горят по-прежнему ясно и спокойно. Они должны были проделать этот путь. Не было иного выхода. Как в будущее не смотрели лучшие из них, но все видели одно: если не придут и не помогут, не появится новый спаситель. Будет спасать он этот мир не страхом и болью, а добротой, смирением и благородством души. Не появится он, и мир пойдет по другому пути. По скверной дороге, полной боли и страданий. Но главное, что двинется мир по нему без надежды, а без нее тягостен путь. Спаситель принесет людям новое слово, и оно будет согревать людские сердца. Он расскажет, как важна любовь, покажет правильный путь, и все изменится. Увы, не на Русской земле спаситель родился, а далеко, за морями, за долами, за чужими странами. Долго думали, решали, но ничего не придумали, как идти помогать. Нельзя оставлять мир без поводыря, не туда пойдет. Жаль только, что виден новый путь не всем, а только светлым. Но так мир создан. Всегда есть те, кто ведут, и те, кто пытаются сбить с истинного пути. Дурные овцы. Собрались волхвы, долго говорили, думу думали, а потом выбрали троих, самых молодых, кому по силам далекое странствие. Избирали долго, смотрели в будущее, искали нужные варианты. Нашли. А его, Тихомира, поставили старшим над двумя другими молодыми волхвами, добавили ноши, и итак нелегкой. Теперь, если у него что-то не получится, ответственность за будущее мира будет на нем. Тяжело доверие старших волхвов, но он ее принял с пониманием. Кто-то же должен, почему не он? Разве не тому учился, не к тому готовился? И пошли они по горам, по долам, по лесам и степи, по пустыне и воде. Питались тем, что мир давал. Сварог - добрый бог умереть не дал, помог, потому что всегда на стороне добра не то, что Чернобог, его брат. Правда и зло иногда необходимо, ибо все в мире одно: и боль, и страх, и добро. Все взвешено, перемешано и каждому свое отмеряно. Как весы в равновесии. Не должно зло перевешивать добро, иначе мир накроет хаос. Не должно добро торжествовать, тогда исчезнет путь, закроется. Ибо только боль и страх заставляют искать правильную дорогу. Должно быть равновесие, а оно в последнее время все больше нарушается, зла много появилось в этом мире после того, как старшие братья ушли. Вот и осталась только надежда на нового спасителя, он должен исправить перекос, вернуть мир к равновесию. Долго они шли. Много дней и ночей провели в пути, мало ели и спали. Трудно им было, и усталость, казалось, навечно поселилась в их иссохших телах. Но все когда-нибудь кончается, и пришли они к Ироду Великому, ставленнику римской власти на троне иудейском. Добрались. Придти к нему старшие волхвы сказали, ибо думали они, что спаситель может появиться только от царских кровей. Думали, от семени царского в той земле иудейской спаситель появился. Ошибались, но кто без ошибок живет, тот мир не понимает. Во дворец к Ироду Великому долго не хотели пускать калик бродяжьих, пришлось даже отдать серебряную монету дворовому человеку, чтобы проводил тот их в покои царские и представил, как волхвов русских. И опять ждали, прячась в тени от стражи и пялящего солнца. Не обманул дворовой, пришел за ними, отвел в покои царские. Много в них было разного люда, и в богатых одеждах, и в не очень, а у стены на возвышении сидел весь в золоте немолодой, бородатый царь. Низко поклонился Буров до мраморного пола, на котором танцевать хорошо, а жить плохо, никто камень на пол в царских палатах ставить на родине не станет, потому что здоровье такое губит, но тут заморское царство и порядки свои, не им их менять. И с почтением произнес Тихомир человеку, сидящему на покрытом каменьями самоцветными троне: - Скажи, великий царь, да будет долгой жизнь твоя. Где находится родившийся новый правитель Иудейский? Ибо видели мы звезду его, и пришли поклониться Ему. Услышав это, Ирод царь встревожился, лицо побледнело, видать, не ожидал он таких слов от волхвов русских. И двор весь переменился, испугались люди, стражи к ним угрожающе двинулись. Но поднял руку царь, остановились все, и тогда молвил он в ответ: - Не готов я вам ответить пока, странники. Идите, отдохните, а когда время придет, призову я вас, и расскажу то, что хотите узнать. И отвели трех волхвов русских дворовые слуги Ирода в палаты поменьше, здесь и полы были деревянные, и кровати мягкие. Воды дали умыться, еду принесли: хлеб, мед, вино, фрукты заморские. Попили они, поели, помылись и легли отдохнуть. Но только очи прикрыли, как самый младший из них, но не самый слабый по дару своему негромко молвил: - Слышу я ухом внутренним, как царь местный книжников и первосвященников собирает, чтобы попытать у них о новом правителе. Спросил он их, а они задумались и ответили о том, как написано через древнего пророка, что однажды родится новый вождь, который упасет народ Израиля в Вифлееме Иудейском. Не зря он спрашивает, ох не зря. Встревожили мы его. Боится он за власть свою царскую, тревожится. В мыслях чернота, хочет убить того, кого мы так долго искали. То ли мы делаем, братцы? Правильно ли? И ответил Тихомир, как самый старый из них, ибо на него старейшины возвели спрос великий, как на самого мудрого и тайному учению обученного: - Думали мы со старшими братьями, что новый царь родился от семени царского, потому и пришли сюда, а вот теперь вижу я, что ошиблись мы. Не царского он рода, а рожден от простых людей. Уходить надо, нельзя было спрашивать, да не знали мы, но все еще можно исправить. - Так, брат Тихомир, - ответствовал младший. – Ошиблись мы и старшие волхвы, не туда пришли, по звезде надо было продолжать идти. - Так оно, - признал третий брат. – Вижу я, как будущее меняется, не то мы сотворили, великая тяжесть падет на нас за сей поступок неразумный, на нас и старших, исправлять надобно, да пока не знаю как. Хотели они еще говорить, но пришел слуга и повел их тайными ходами в палату царскую. И спросил Ирод у них: -А не скажете ли вы мне странники, когда загорелась та звезда путеводная? - Скажем, почему не сказать, - низко поклонился Тихомир. – Тому уж больше года будет. Долог путь из Руси, долог и тяжел. Прости нас, царь, не смогли мы придти раньше, далеко больно. - Что ж, - пощипал Ирод волосы на бороде своей и молвил. – Как и обещал, говорю вам, где родился младенец тот чудесный, о котором вы меня спрашивали. Выспросил я своих подданных, ибо сам не знал о появлении правителя нового, что придет на смену мне. Спрашивал строго и ответили мои подданные, что в старых скрижалях записано от пророков древних о том, что появится царский младенец в городе Вифлееме. Так что идите туда, прознайте про него, и мне потом расскажете на обратном своем пути, чтобы я сам мог поклониться новому владыке иудейскому. - Исполним твою волю, царь, - поклонились странники Ироду и пошли, а звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, вела вперед, пока через много дней не остановилась над тем местом, где был младенец. И город тот был Вифлеем. Не обманули древние провидцы. Увидев звезду, которая указывала на овчарню старую, они возрадовались радостью весьма великою. И, войдя в него, увидели младенца с матерью его Мариею. Был он ладен, красив и уже ходить мог, так как исполнилось ему уже осьмнадцать полных месяцев. Пав на колени, поклонились странники ему, и, открыв сокровища свои, поднесли дары: золото, ладан и смирну. Обрадовалась Мария мать владыки нового, потому что жили они бедно по трудам своим, и пригласила их под кров свой, но отказались они. Расспрашивала много о бытии их, а еще больше о сыне своем. И ответили волхвы, что принесла она в своем чреве нового спасителя, что благодаря ему мир наполнится добротой, светом и любовью. Что беречь его она должна, во всем помогать, и любить всей своей материнской душою. И снова пригласила их в овчарню Мария, но отказались странники, поклонились они ей до земли и ушли, боясь испортить будущее, что только-только начало зарождаться. Спали волхвы на холме, травой поросшем, и снился им всем один и тот же сон о том, что не стоит им возвращаться к Ироду, а следует обойти Иерусалим и вернуться домой другим путем. Так и сделали. И повел Тихомир брата среднего обратно другой дорогой, долгой и тяжкой, но радостен был их шаг, ибо сделали они правильно, и теперь спаситель новый появится обязательно, и мир пойдет по правильному пути. Не все ушли, самый младший остался, чтобы исправить то, что они своим неведением сотворили. Остался он, рассказать спасителю, как мир устроен, и по какому пути людям надобно идти, чтобы душу взрастить. А еще… чтобы спасти спасителя, не дать его погубить Ироду –царю иудейскому. Буров проснулся и недоуменно уставился в потемневший потолок. Он словно сам прошел долгий путь, обходя разбойников и зверей диких, и все для того, чтобы отнести злата родившемуся младенцу, чтобы тот мог вырасти и стать тем, кем стал. Вот она извечная роль славян – придти и помочь. Никто в мире не понял смысла рождения Христа, а волхвы разгадали. И нашли же! Прошли не одну тысячу километров, ориентируясь по звездам и внутреннему чутью. Помогли и ушли другим путем, чтобы не ссориться с Иродом и не выдать ему место жизни нового спасителя. Никого не прося, ничего не требуя. Пришли, дали денег и ушли, оставив учителя Христу, в результате помогли появиться новой религии, которая позже волхвов всех и уничтожила. Неужто не знали они об этом будущем? Знали. Но должно быть другого выхода не нашли… Странный был сон, тягостный. Он словно рассказывал о том, какая была жизнь волхвов, мудрецов и ведунов русских. Как они мир вели и спасали. Весь мир рождество Христово справляет с подарками, а никто не знает, что традиция от волхвов пошла, от тех, что жили на территории Руси, ибо лишь они могли придти и подарить, не прося ничего в ответ. А потом переврали всё, церковники рассказали, что волхвы пришли с Персии, и даже прах тех ходоков нашли и схоронили в кельтском соборе. Да только никогда не было волхвов в Персии, маги были, знахари были, а волхвов не было, потому что так называли идущих по пути познания только на Руси. Да и не звали в то время никого волхвами, славянское это слово, в нем свой смысл, о волшебстве говорящее. Уже тогда волхвов не любили за то, что правду они несли о мире, и рассказывали о правильном пути, который ведет к развитию души, ибо этот путь людей делает равными. И не зря защитник и учителя оставили в земле чужой, если бы не он, то убил бы Ирод спасителя. Зря что ли всех младенцев в Вифлееме извел, кому в тот год не повезло родиться. Убил всех, а Христа не нашел, потому что увели его вовремя из Вифлеема. * * * -Вот не поверишь, командир, впервые за все мою боевую жизнь страшно стало, - Дронов жадно ел яичницу с ветчиной, чавкая и хмуро зыркая из-под густых бровей. – Меньше чем за сутки от команды из двенадцати человек половина в строю осталось и ладно бы в бою, а то противник не сделал ни единого выстрела. Ты говорил, что он спец, но так они не работают, это что-то другое. Я понимаю, задание превыше всего, за объект деньги платят, но с таким я еще никогда не встречался. Представь, трое погибло сразу, причем от нападения зверья, двое других, когда пришел странник в монастырь, где мы приготовили ему засаду, оказались тяжело ранены, причем сами себя постреляли за пару минут. А Бура –этого качка за сто пятьдесят килограмм весом этот спец стреножил за секунду, как кутенка и даже не вспотел, мой боец до сих пор в шоке, никак отойти не может, все бормочет про живого демона, которого увидел наяву… - Как сами себя постреляли? – нахмурился Рык. – Не понял, изложи, да понятно, без мути твоей обычной… - Так рассказывать надо с самого начала и не спеша, - вздохнул Дрын. – Иначе не поверишь. - Ладно, - командир взглянул на часы. – Двадцать минут у тебя есть, постарайся уложиться. - Попробую, - Дронов отставил в сторону с сожалением пустую тарелку и взял чашку с кофе. – Сначала все шло по плану: выдвинулись, взяли деревню и монастырь, закрепились, выяснили пути продвижения объекта, поставили на пути движения засаду из трех снайперов. Нормально? - Вполне, - покивал Рык. – Рассказывай дальше. - А все на этом, - Дрын скривился, словно съел что-то кислое. – По крайней мере, хорошее на этом закончилось. Снайпера разместились, а дальше началась чертовщина какая-то. Монах этот, настоятель мне под ухо бубнит, что не взять вам объект, его бог прикрывает. И точно, через несколько минут после того, как снайпера добрались до нужного места, поступает первый доклад, что одного из них кусает ядовитая змея. - Змея? – командир недоуменно насмешливо уставился на наемника. – Откуда ей взяться в лесу? И зачем ей на твоего снайпера нападать? Он что, на нее задницей сел или наступил босой ногой? - Если бы… - Дронов вздохнул. – Лежал себе тихо-смирно в укрытии, а она подползла и за руку укусила. Он ее, конечно, ножом на куски порубил, да только поздно было. Вакцины нет, до больницы далеко. Из леса с укушенным на плечах часа три выбираться, задание не выполнено. В общем, я принимаю решение, парню обеспечьте легкую смерть, чтобы не мучился, пусть отправляется в валгаллу - заслужил, а сами продолжайте ожидать объект. - Логично, - кивнул Рык. – Дальше. - Ребята стреляют парню в голову, собираются оттащить его в кусты, чтобы объект случайно не увидел и не насторожился, как тут из-за деревьев выскакивает огромный кабан-секач и рвет их на части, - Дрын выпил кофе, сморщился и показал официанту, чтобы принес выпить. – Конечно, мои ребята стреляли в скотину, но убить из пистолета не смогли, а автоматы за спиной были. Сначала одного кабан порвал, потом второму кишки выпустил, и на этом конец первого акта - засада уничтожена, направить людей для того, чтобы устроить еще одну не могу: ночь на дворе, в темноте по лесу не походишь. В общем – провал. Но странно все это, не находишь, командир? Змея, потом кабан… |
|
#4 Отрывки из романа Русский Волхв | 22.11.2014 20:21:50 |
крот Посвященный волк стаи
Off-line
|
|
- Ненормально, - согласился командир. – Впервые такое слышу, а я команды готовил не раз в экзотические страны - в джунгли, в пустыни, даже на высокогорье тибетское. По отдельности бывали и нападения диких зверей, и змеи кусали, но чтобы все вместе в одном флаконе, да еще в течение получаса, такого не происходило ни разу. Ладно, продолжай.
- Дальше, как положено по уставу: располагаемся на ночь, монахов под замок, людей распределяю по сменам, ложусь сам, - Дронов налил себе в фужер из графина сто грамм водки, но потом хмыкнул и попросил у официанта граненый стакан, плеснул на донышко водки и прикрыл кусочком хлеба. – Прости, командир, выпью за погибших ребят. - Пей, - кивнул Рык. – Терять своих бойцов всегда тяжело. Я с тобой не буду, у меня важная встреча с клиентом, придется ему рассказывать вашу лажу. -Пусть земля им будет пухом! – Дрын выпил и, закусив, мрачно продолжил. - Утром, до меня доходит, что раз объект как-то связан с монастырем, то монахи наверняка ему не безразличны. Вытаскиваю из подвала самого молодого брата и предлагаю ему сходить к объекту рассказать о том, что монастырь захвачен, а все монахи мои заложники, и у меня есть предложение обменять его жизнь на жизни многих. На успех, конечно, не надеюсь, но сама идея, согласись, неплоха? - Так себе идея, - поморщился командир. – Ты знаешь, кто прошел горячие точки, тот на это не ведется, а объект там бывал не раз. У меня хоть информации о нем немного, но итак ясно, что выполнял он очень сложные миссии и во многих местах, возможно, мы с ним даже пересекались где-то или в соседях сидели. - Я тоже так подумал, но решил рискнуть, - наемник налил себе еще стопку и выпил. – И, представь себе, выиграл – пришел в монастырь объект! А дальше опять начались непонятки, я троих надежных ребят поставил у калитки, думал, этого хватит, остальные рядом со мной –резервная группа. Объект стучит в калитку, я даю команду его запустить и тихо уничтожить. Сам начинаю выдвигаться к воротам. Правильно? - Пойдет, - ответил командир. – Просто очень, но почему бы нет, иногда такие решения и самые верные. - Вот-вот, и я так подумал, - Дронов вздохнул и налил себе еще рюмку. – Объект входит, парни начинают стрелять только не в него, а друг в друга, словно с ума посходили. Как они сами потом рассказывали, объект то исчезает, то снова появляется перед глазами, они стреляют, а вместо него попадают друг в друга, причем учти, ребята стреляные, сектора обстрела заранее для себя обозначили… - Любопытно, - буркнул командир. – Что еще там было? - Ребята говорят, что им тело не подчинялось,- неохотно проговорил Дрын. – Вроде двигаются, а все получается неправильно, и спотыкались и падали, и друг друга с ног сбивали. В общем, в результате огневого контакта, причем спец был безоружен, два мои парня оказались ранены, а Бура он сшиб с ног и связал. Как он это сделал, лично мне непонятно, мой боец ростом меня повыше будет, силищи в нем, как в быке, а странник сделал его, как ребенка, причем плечо ему вывихнул и ногу так, что он вышел из строя. - Дальше, - Рык помрачнел. – Сказки какие-то рассказываешь, но интересно. - А после этого все стало совсем просто, - Дронов налил себе еще водки, выпил и хмуро продолжил. - Объект снимает с моего бойца гарнитуру, и предлагает мне уйти из монастыря, обещает моих ребят поменять на заложников, а в случае отказа сообщает, что вызовет ОМОН из города, поскольку у него имеется спутниковая связь, и сделать ему это будет чрезвычайно просто. Причем говорит, что если откажусь, то мои ребята у него, а они при потрошении всю команду выдадут, и буду я бегать как заяц по всему миру, пока меня не поймают. Логично? - Вполне, - скривился командир. –Видно, что этот мужчина настоящий спец, тебе до него как до Луны пешком - учиться и учиться, да и то не выучишься. Объект и головой соображает и действует логично, чего не скажешь о тебе. Продолжай… - А дальше он говорит, - продолжил наемник. - Что уйти он нам по любому другому варианту нам не даст, поскольку контролирует единственный выход, и всех нас положит. И действительно, я об этом раньше как-то не подумал, но получается, что не я его, а он меня поймал в ловушку в этом монастыре. И что мне оставалось делать? - Вариантов масса, - ответил Рык. –Можно было ребят по рации из деревни вызвать, чтобы они ему в спину зашли, можно было из окна спуститься по веревке, и его обойти. - Из деревни ребят я мог вызвать, это правда, - сказал Дронов. – Да только незаметно они никак не могли до монастыря добраться, там овраг, его не обойти, а мост через него он видел и контролировал, да и рация у него наша была, так что и переговоры наши он бы услышал. Сам монастырь старый, стеной пятиметровой обнесен, все здания внутри, так что никуда из окна не вылезешь, да и стену не так просто преодолеть. Попробовать, конечно, можно было, только он мне времени на обдумывание не так много дал, если бы я не согласился, он бы ОМОН вызвал, а после этого никуда бы мы уже не делись, операция провалена. Он предлагал неплохой вариант, к тому же я решил, что мы его сможем потом достать… - Понятно, - усмехнулся командир. – Сделал он вас по всем правилам войны. Дальше. - А что дальше? – Дрын налил еще водки и выпил залпом. -Я принял его предложение, забрал ребят и ушел. А что оставалось делать? Сам же говорил, нам шум не нужен. А приедет ОМОН, стрельбы много будет, потом следствие начнется, а у объекта мои бойцы в плену, как их потом из тюрьмы вытаскивать? Да и половина команды из строя по-любому выведена, что происходит непонятно, как себя вести не знаю. Внутри появилось предчувствие: если не сдамся, хуже будет, всех там положу. Ребята, кто в контакт входил с объектом, говорят, что он не человек, а демон, вроде как только они такое могут… - И кто это тебе сказал? – фыркнул командир. – Кто из ваших, неужели этот твой слон, которого он как мальчишку повязал? - Бур и сказал, - вздохнул Дронов. – Выдал, что так быстро никто из людей двигаться не может, только демоны. - Откуда он о демонах узнал? – усмехнулся Рык. – Неужели книжки читает? - Читает, - Дронов налил себе еще стопку. – Он у нас грамотный парень, хоть и качок. - Демон не демон, святой не святой, но объект колдун или знахарь, что-то вроде того, - командир встал. – Он приезжал сюда лечить одну девочку, и вылечил, так что точно что-то умеет. Ладно, отдыхай, восстанавливайся. Аванс оставь себе, раненым парням пригодится на лечение, будешь нужен, позову. - А с объектом как? – спросил Дрын, наливая себе еще стопку. – Заказ аннулирован? - С этим демоном, как ты его назвал, другие разберутся, раз ты облажался, - Рык пошел к двери. – Найду, кому это поручить, не ты один в руках автомат умеешь держать, такого люда у нас пол России. - Да я бы и сам с ним посчитался, - Дронов выпил и закусил. – Давно меня так мордой в дерьмо не совали, неприятно очень, так что я готов. - Во-во, - командир остановился. – Послушал бы сам себя. Бред какой-то несешь. Двенадцать здоровых парней с оружием не могут справиться с одним безоружным лекаришкой, хоть и бывшим спецом. В команде обстрелянные бойцы. Снайпера. И одного безоружного не смогли завалить. Засаду проспали, одного какая-то маленькая змейка укусила, двух других свинья порвала. А конец вообще смешной. Заходит знахарь, троих бойцов с оружием валит голыми руками, связывает, а потом еще и угрожает всей твоей команде. И самое смешное, все пугаются и тут же убегают. Ты вдумайся, Дрын, что несешь? Может, стар ты стал для таких дел? Если бы не наша дружба, я бы тебя за такое в расход пустил, потому что решил, что ты переметнулся к врагу. - Но командир этот парень, действительно что-то может, - пробормотал мрачно Дрын, думая о том, что сегодня он напьется и очень сильно. – Он хороший боец. - А вы кто? – Рык пошел к двери. – Пацаны малолетние? Вы бойцы, у вас ранения, у каждого не один десяток покойников на счету. И что? - Как ты рассказываешь, командир, что-то совсем стремно получается, - опустил голову Дронов. – Но я честно все выдал, действительно, все так и было. Непростой он объект, не то с ним что-то. - Не дуркуй! – фыркнул Рык. – Объект он и есть объект, за него деньги платят, он должен в земле сырой лежать, а не ходить по ней. Он что бессмертный? Или ангел с крыльями? Облажался ты, Дрын, вот и пытаешься оправдаться, да только смешно получается, как-то по-детски. Есть у меня нормальные парни, их пошлю заказ выполнить. А вы сидите со своей командой и думайте, как жить дальше будете, и кому вы теперь нужны?.. Буров очертил мелом круг в бане, вписал в него треугольник, потом добавил в его центр глаз, осмотрел и одобрительно крякнул. Чем-то его художество после этого стало походить на рисунок на американском долларе, правда, там поставлен глаз над треугольником, и треугольник назван пирамидой, но это для тех, кто мало что понимает. Кому известны тайные книги, тому ясно, что глаз можно нарисовать и так. Конечно, вряд ли американским банкирам было известно, что за знак они увековечивают. Им этот рисунок предложил Николай Рерих, а он, как известно, сам из русских, и магией занимался достаточно серьезно. Так что русские волхвы и здесь засветились, и своим магическим искусством доллар американский подняли на небывалую высоту. Потом Тихомир начал наполнять круг символами, некоторые были известны миру, как старославянские руны, другие были никому неизвестны, кроме него, потому что старый маг, который его учил, давно умер, перед смертью передав Бурову главное из того, что знал, в том числе и древнюю книгу волхвов. Смертью умирание мага по-настоящему назвать было нельзя, потому что лег старичок под образами на лавку, только иконы у него висели не христианские, и лики на них были не православных святых, и ушел. Впрочем, кого изображали иконы, Тихомир так и не узнал. Глуп был тогда, ничего не понимал, а потом и узнать возможность пропала. Так вот, лег старый маг на лавку, поманил его пальцем и сказал: - Уйду я сейчас, пора мне. Дом этот я оставить тебе не могу, пропитался он моей энергией, через нее меня достать могут и на том свете, а сие бы не хотелось, поэтому возьми все, что тебе надобно, и уходи. Взял тогда Буров себе всего одну книгу, темную толстую, с разбухшими страницами и странным знаком на обложке. Да больше, если честно, и брать было нечего. Образа старик брать запретил, сказал, они на него намолены, а те, к кому были открыты каналы с икон, являлись огромными сущностями, они страннику бы тогда точно не помогли, а только навредили бы, а может и того хуже –подчинили бы себе, так как силы в то время у него было на донышке. Денег у мага никогда не было. А обереги, которые тот носил, также были на него заряжены, и к его энергии не подходили. В общем, ушел из дома Тихомир с одной котомкой. Ушел, но через двадцать минут вернулся, вспомнив, о пистолете, который спрятал в подполе, решил, что надо бы его забрать. Не понимал он тогда, что не стоило ему возвращаться ни в каком виде, это старик объяснил ему достаточно внятно и вполне нормальными словами. Не поверил, потому что тогда еще не понимал магию по-настоящему. А когда дверь в дом открыл, то увидел, как старый маг уходит. Удивительное это было зрелище, ошеломляющее и непонятное, даже сейчас, когда прошло больше пяти лет с того момента, Буров не понимал до конца, что произошло тогда в избушке. Едва он вошел, как тело старика засветилось мягким серебристым огнем, потом по глазам ударила огненная вспышка с множеством искр, и в одно мгновение не стало мага, исчезло само тело, превратившись в облачко светлой энергии, только обожженная простыня, которой он был прикрыт, упала на пол. Повисело облачко немного над лавкой и пошло вверх через крышу, а потом запылали образа, по-настоящему загорелись огнем жарким, да так, что потушить их оказалось невозможно. Он на них не одно ведро воды вылил, а они только сильнее разгорались, а потом и весь дом запылал так, что Тихомир едва из дома выскочить успел, обругав самого себя. Предупреждал же старик, что дом возьмет с собой и образа. Не поверил, думал, старик иносказательно что-то ему объяснял, а зря оказалось. Все оказалось по-настоящему, дом сгорел за пять минут, словно огонь бенгальский. Аккуратно сгорел, никуда пламя не перекинулось, хоть ветер сильный был. Раз и нет избушки, только пепел вместо нее густой, черный и жирный. Баня осталась, ничего с ней не случилось, но селиться в ней он не захотел, холодно там было, тесно, а дом новый ставить денег не было. Постоял немного над пепелищем, посмотрел на толпящийся в отдалении народ, и пошел Буров к пещере, которую уже давно на горе приметил. В деревне после смерти старика стали настороженно к нему относиться, почему-то решили, что он старика убил, а дом сжег, чтобы следы замести. И чтобы он ни говорил, никто ему не верил. На пепелище участковый все перевернул, пытался найти кости старого колдуна, но ничего не нашел, это и спасло Бурова, потому что предъявить ему было нечего - нет тела, нет и дела. А куда делся пистолет, он до сих пор не знал. Может старик забрал с собой, а может морок навел на него, и никто его не видел. В пещере жилось плохо, кормить его никто не собирался, лечиться люди тоже не приходили. Но постепенно, со временем в деревне отношение к нему понемногу поменялось: сначала смотрели как волки, настороженно, а потом начали по одному приходить под покровом ночи. Да и куда им было деться? До больницы далеко, а хворей разных во все времена хватает. Кто поможет, кто боль уберет, а то и вылечит? Правильно - ученик старого колдуна. Вот и пошли чередой к нему: то травок дай от простуды, то ревматизм вылечи, то помоги роды принять. Повитуха в деревне была, да только старая, пришлось ему еще и акушерству учиться. Знаний медицинских не хватало катастрофически, куда не сунется, ничего не знает. Опыт прошлой жизни помочь не мог, тогда он убивал, а не лечил. вот и попробовал учиться по книге старинной, , доставшейся ему от старого волхва. В ней еще ять стояли. Только учиться оказалось нечему… Обряды были записаны, как они проводятся тоже, только вот не оказалось в книге главного – того, что заставляло заклинания работать. Это уже потом он со временем понял, что и как, когда все, что старик ему говорил, вспомнил. Потому что сам обряд, есть всего лишь рисунок, а слова, которые произносят, лишь вибрации, да сотрясение воздуха, а вот смысл всего происходящего в душе мага, в его силе и энергии. Только он может оживить рисунок и заставить слова перейти в чистую энергию и уйти туда, наверх, в то место, которое одни называют астралом, а другие ноосферой. Там все и происходит, не на Земле. Туда вверх уходит энергия, а потом возвращается с удесятеренной силой и уже творит то, ради чего была призвана. Так понемногу он понял смысл и того обряда, который собрался сейчас проводить - пять лет понадобилось, чтобы понял, в чем логика его, и на чем построено действие. Тихомир расставил над рисунком свечи, поставил в центр зеркало для концентрации, и начал говорить слова, которые пришли от древних славян, а может и от гиперборейцев. Минуты через две лоб его вспотел, захотелось невыносимо на свежий воздух, зазудело тело так, что руки сами начали чесаться, а потом качнуло, словно при землетрясении, удержался на ногах, лишь ухватившись за стол. Зеркало затуманилось, и в нем возник образ толстого, грузного человека, рядом с ним сидел еще один, незаметный с лисьим лицом. Говорили они о нем, он это точно знал, да только слышать не мог. Увы, телевидение было без звука, все-таки из старины пришло. Еще Пушкин писал: «Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи». В прошлом часто использовали зеркала, а до этого на воду заговор делали. Принцип тот же, только отражающая поверхность другая. Но у воды свои плюсы, она еще может информацию запоминать и нести в себе. Сильная материя, мощная. Если зеркало срабатывает не всегда, то в воде таких проблем не бывает, да и память у нее есть, можно потом заново вызвать и посмотреть то, что не успел запомнить. Воду странник часто использовал для лечения, относился к ней с огромным уважением, как к тому, что дало жизнь на планете, именно ее способность к запоминанию программной энергии позволило сформировать первые одноклеточные существа –основу будущих разумных. На нее достаточно было начитать на нее наговор, и она лечила, работала не хуже мощных лекарств, а то и лучше, потому что организму данная субстанция не вредила, а только помогала. Буров смотрел в зеркало на этих двух людей и пытался понять, о чем они говорили. Неожиданно человек с лисьим лицом, посмотрел ему прямо в глаза и криво усмехнулся, после этого изображение пропало, и больше не появлялось, как бы он ни вызывал. Но имя он узнал. Антон Петрович - так звали толстого начальника. Откуда оно появилось в его мозге, Тихомир не знал, но то, что именно этого человека он искал, не сомневался. - Ладно, - пробормотал Буров. – Не я это начал, а вы. Посмотрим, что дальше будет. Он вытащил из кармана спутниковый телефон, тот самый, что ему дал Груздев перед расставанием. Дорогая игрушка, но зато везде берет, даже здесь в глуши, где вышек операторских нет. Странник нажал на нужную кнопку, через минуту послышались долгие гудки, потом знакомый мужской голос спросил: - У аппарата Груздев, кто мной интересуется? - Это странник, - произнес Тихомир, откуда Груздев узнал его старое кодовое имя, точнее псевдоним, который ему дали когда-то в конторе, ему было неизвестно. Он вообще считал, что прошлое умерло, и не помнит его никто в новом времени, а оказалось, что много людей о нем знает. И настоятель и вот мэр, правда, это не страшно, прошлое живет в каждом, главное, чтобы оно будущему не мешало. – У меня есть для вас важная информация. - Рад слышать тебя, странник, - голос подобрел. – Дочка поправилась, все хорошо, очень хочет с тобой познакомиться, так что при случае приезжай, дорогу оплачу и еще гонорар преподнесу, который забыл выдать в суете. - Пока это неважно и недостижимо, но буду иметь в виду, - Буров немного помолчал. – Как вы поняли, у меня есть, что вам сказать. - Ты сказал, есть важная информация, - голос Груздева стал сухим, деловым. – Говори. - На меня тут устроили охоту, самую настоящую с загонщиками, автоматами с оптикой и снайперами, - произнес Тихомир. – Охотники друга вашего настоятеля в монастыре напугали, в полон его взяли, пугали физической расправой. - А кто напал, неужели не узнал? – спросил мэр. – Может, это кто-то из твоей бывшей конторы подсуетился, решил, что знаешь много? - В конторе меня уже не помнят, так уже сидят другие люди, им я неинтересен, - ответил Буров. – Извините, но я точно знаю, что устроили охоту не мои враги, а ваши. - Ты уверен? – Груздев немного помолчал, обдумывая эту информацию. – Если это правда, то приезжай, помогу с защитой, раз мои враги, то и защищать от них моих друзей мне самому. - Не нужно меня защищать, я сам справлюсь, здесь моя земля, она мне поможет, - отказался Буров. –Я не потому звоню, что нуждаюсь в защите, просто мне удалось выяснить, кто заказчик нападения на вашу дочь, а теперь уже и на меня. Вам же не удалось узнать его имя от парнишки? -Не удалось, - подтвердил мэр. – И кто это? - Удалось выяснить только имя, - Тихомир немного помолчал, чтобы Груздев настроился, потом проговорил. – Его зовут Антон Петрович. Толстый, грузный человек. Наверняка какой-нибудь олигарх местного розлива… - Возможно, я его знаю, - задумчиво произнес Груздев. – Не мог бы добавить еще немного информации, чтобы не ошибиться. - У него есть помощник, он очень опасен, - проговорил Буров. – Роста небольшого, лицо невыразительное, незапоминающееся, лисье напоминает, да и по повадкам он лис. Почему-то мне кажется, что именно он и организовал все это, и парнишку подговорил, и научил, как сотворить куклу, а потом, использовал в черных целях. - Вот теперь информации достаточно, - голос Груздева стал задумчивым. – Думаю, я хорошо знаю обоих. Проверю по своим каналам. Если это они устроили болезнь моей дочери, то я с ними разберусь, а мой долг к тебе вырастет раза в три. Еще раз спасибо. Удачи! - Вот так будет лучше, - Тихомир посмотрел на замолчавший телефон, потом спрятал его в тайнике за дверью. – Возможно, этим я немного изменю ваши планы, Антон Петрович. Вы будете охотиться за мной, а Груздев за вами. Посмотрим, кто победит. Ну, а пока все это вертится, крутится, стоит заняться охраной своего дома, а то гости придут, а я знать не буду, чем их встречать, привечать, а так нельзя, не по-русски это, не по-людски. Буров полез в небольшой сарай, вытащил оттуда десяток полешек, взял в руки нож и начал строгать, часа через два перед ним на земле выстроилась небольшая армия деревянных идолов. Они были грубо вырезаны, но лица у них имелись, как и руки с ногами, а в руках они держали настоящие металлические ножи, которые Тихомир вырезал из жестяной банки. Были и глаза, которые он сделал из стекла разбитой бутылки. Красивые, зеленые, сверкающиеся в солнечном свете. - Ну вот, господа стражи, - усмехнулся Буров. – Осталось только вдохнуть в вас жизнь и начнется ваша служба. Правда, сделать это непросто, но реально, если знать как, да крови не бояться. Он начертил на земле большой круг, написал на нем десяток рун, потом порезал себе руку ножом и помазал каждого из своих идолов кровью. Они потемнели, стали меньше, плотнее, глаза - стекляшки засветились. Он еще раз оглядел каждого, потом собрал их в сумку и пошел по лесу. Тихомир обошел лес вокруг своей избушки, и на каждой звериной тропинке поставил по идолу так, чтобы их было трудно заметить – кого спрятал под кустом, кого в высокой траве, кого посадил на ветку дерева, привязав веревочкой сплетенной из коры. Через несколько часов его армия охранников была расставлена по местам, отрегулирована и откалибрована. Теперь никто из убийц не сможет приблизиться незамеченным к его дому. Стражи его предупредят, а значит, он будет готов к приему нежданных гостей. А что будет потом, одному богу известно. Смотреть в будущее точно не стоит, он находится на ключевой точке, с нее открывается новое будущее, а оно многовариантно. |
|
#5 Отрывки из романа Русский Волхв | 22.11.2014 20:22:42 |
крот Посвященный волк стаи
Off-line
|
|
Груздев вызвал своего начальника службы безопасности сразу же, как только поговорил со странником. Тому, что сказал целитель, он поверил сразу. Мэру странника рекомендовал настоятель, как надежного, исключительно порядочного и доброго человека, к тому же обладающего сильным магическим даром, а еще добавил, что тот редко ошибается и верить ему можно почти во всем, кроме веры, в этом знахарь ошибается.
Если странник сказал, что дело в Антоне, то так и есть, потому что он никак не мог знать, ни Антошу, ни его начальника службы безопасности. Не мог, но как-то узнал с помощью своих способностей, следовательно ему можно верить. Сам Груздев в магию верил, и даже не верил, а точно знал, что она существует. Не раз сам в убеждался существовании некоего странного знания доступного не всем. Игумен был один из его наставников по духовной части, именно он когда-то сильно помог тогда еще начинающему бизнесмену, когда у него буквально все стало валиться из рук. Ясно было, что это происходит не просто так, тогда он не знал, к кому обратиться, чтобы объяснили и помогли. Тогда, в один из самых сложных моментов своей жизни, когда она буквально повисла на волоске, вспомнил будущий мэр о настоятеле монастыря, которому как-то помог выпутаться из одного сложного дела, и тот выручил, назвал имя ведьмы и дал ее адрес, сказав, что та поможет. Сам не очень веря в то, что делает, Николай Петрович сходил к ней, и та убрала наведенную на него порчу на удачу. Оказалось, существует и такой способ портить людям жизнь. Но поразило не это – результат, который проявился почти мгновенно. Еще вчера ничего не получалось, жизнь не складывалась, любое дело даже самое простое требовало неимоверных усилий и стараний, и вдруг в одно мгновение все изменилось: и деньги пошли, и препятствия непреодолимые исчезли, и партнеры перестали обманывать – все проблемы растаяли словно лед под жарким летним солнцем. Потом будущему мэру не раз пришлось сталкиваться с темной магической стороной жизни, о которой мало кто знает, и он окончательно для себя уяснил, что в этом мире имеется нечто скрытое, мало кому известное, но реально существующее, что не может объяснить сегодняшняя наука, и это нечто влияет на жизнь и людей. С тех пор Николай Петрович всегда старался иметь среди своих друзей тех, кто обладает магией или тех, кто знает настоящих магов – тех, кто действительно что-то умеет, а не делает деньги на людском незнании. Но в первую очередь он дружил с настоятелем. В последнее время такое стало модно, светская власть потянулась к власти духовной, создавая тот самый тандем, который позволяет выживать и той и другой стороне. Мэр хорошо знал того человека, на которого показал странник. Антон Петрович Быков был его старинным компаньоном, с которым он когда-то начинал свой бизнес, да и сейчас этот человек играл не последнюю роль в его жизни. Николай Петрович знал, что люди меняются, что власть и деньги преображают любого, кто к ним прикоснется, и никогда эти преобразования не идут в лучшую сторону. Правдивой была старая пословица: «Хочешь узнать человека, дай ему власть». В сегодняшнем мире правят деньги, Антон был богат, и большей частью благодаря Груздеву, следовательно имел власть, а значит, мог измениться в худшую сторону. Мэр по старой дружбе до сих пор подкидывал ему выгодные заказы, прикрывал от налоговых и правоохранительных органов. Но должно быть что-то произошло с его старым другом, раз тот решился на покушение. Возможно, Антоша решил, что ему пора самому пойти в большую политику, а может, что гораздо тривиальнее и проще, решил захватить их совместный бизнес. У двух старых друзей имелось в совместной собственности пара небольших заводиков и большой сталелитейный комбинат, который после реконструкции стал давать очень хорошую прибыль. Заказы пошли из всех уголков планеты, сталь начали лить качественную, редкую, какую по силам изготовить всего нескольким металлургическим предприятиям в мире. Стоила реконструкция безумно дорого, но Груздев настоял, можно сказать силой заставил раскошелиться акционеров. Правда, и он в стороне не стоял, вложил больше всех, даже продал яхту, дом на Майями, и еще пару особняков в Европе, чтобы хватило на новый прокатный стан. Вложение было рискованным, но все окупилось, и прибыль пошла такая, что комбинат мгновенно стал лакомым кусочком. И потекли обратно немалые денежки, можно уже было снова покупать яхты и дома за бугром, но, увы, делать это уже не стоило, такие покупки обязательно привлекли бы внимания к его персоне. Не дай бог начнут копать и выяснят, что комбинат принадлежит большей частью ему, хоть и записан на другого человека, которого в городе вообще никто никогда не видал. А потом могут узнать, что все правильные бумаги лежат в надежном банке, который принадлежит наполовину ему. Чего-чего, а этого ему было сейчас не нужно, все-таки он начал делать политическую карьеру и вполне успешно, еще немного, и он выйдет на такой уровень, на котором его комбинат станет лишь подаянием для нищего. Если Антоша решил забрать комбинат, а он может это сделать, потому что ему известна вся схема, и люди, которые в ней участвовали. Когда-то он сам ему все рассказал, решив довериться старому другу. Тогда он боялся, что с ним может что-нибудь случиться, и Насте будет не на кого рассчитывать в этом мире. Думал, Антоша поможет девочке, тот даже слово дал, а тот, оказывается, решил, что может забрать все. Если странник прав, то он как раз своей дочке хуже сделал, потому, что раз Антон решился пойти на эту подлость, то, чтобы у него все получилось, ему в первую очередь следует убрать наследницу Настю, а уже потом разбираться с самим Груздевым. Причем Быков должен убить его девочку таким образом, чтобы смерть выглядело естественной, и ни в коем случае след не вел к Антоше. Похоже, Антон нашел мага, который может убивать, не зря же, Настю никто не мог вылечить. Говорили, про начальника службы безопасности Антона много странного, но Николай Петрович не то, что не верил, просто ему это было неинтересно, у него своих дел хватало, но сейчас все недосказанное начинало выглядеть зловеще. Может, действительно тот является темным магом, колдуном, не зря же его еще шаманом называют? Такие клички просто так не дают. Груздев и сам бы не отказался от такого способа убирать врагов. Кто подумает, что в деле использована черная магия? Да если бы ему об этом сказали раньше, он бы смеялся долго и раскатисто. Только вот он уже давно не так наивен, и уже знает, как это реально. А паренек этот мертвый, получается, не был так безобиден и прост, как ему показалось. Впрочем, вероятнее всего, использовали его в темную, нашелся среди его знакомых малознакомый добрый человек, который подсказал, как и что сделать, а мальчишка и рад стараться. Николай Петрович и сам не был белым и пушистым, во власть не приходят добрые и наивные люди, там выживают только реальные прагматики без принципов и веры, за плечами каждого из них не один десяток трупов, по-другому вверх не подняться. Поэтому и называется пирамида власти, потому что карабкаться приходиться всегда по чужим телам, когда живым, когда и мертвым. У Груздев тоже имелись свои скелеты в шкафу, и было их немало, но он в отличие от многих других политиков никогда не забывал добро, которое ему сделали, ценил верность и порядочность, держал слово и в личных отношениях был всегда честен, именно эти качества помогали ему подниматься все выше и выше. И сейчас он был окружен верными людьми, которых вряд ли удастся кому-то перекупить, а все потому, что каждый был ему чем-то обязан: одному вылечил за границей ребенка, другому дал денег на покупку квартиры, и не взял проценты, третьего спас от тюрьмы, четвертого отбил от бандитов - список можно продолжать до бесконечности. Такие вложения в людей Груздев никогда не считал убыточными, наоборот, был уверен в том, что они всегда окупаются. Е6го размышления прервал стук в дверь, и к нему вошел его начальник службы безопасности - бывший майор полиции Линев, которого когда-то сжевали соратники за честность и неукротимость характера, тогда мэр ему тоже помог, вытащил из тюрьмы, развалив с помощью своих адвокатов сфабрикованное от начала до конца дело. - Здравствуй, сыскарь, - улыбнулся мэр. – Как твои дела? Семья в порядке? - Все хорошо, - Линев сел за стол. - Все замечательно себя чувствуют, и жена и сын, благодарят вас за премию, которую вы мне выписали. - Отлично, - хозяин кабинета задумался. – У меня тут нехорошая информация появилась, надо бы проверить. - Внимательно слушаю вас, Николай Петрович, - начальник службы безопасности достал блокнот, в котором всегда делал пометки. Сначала мэра это раздражало, потому что считал, что любая важная информация должна передаваться только устно, но потом как-то сам посмотрел блокнот своего безопасника и понял, что в его каракулях ни один шифровальщик не разберется. Линев делал свои пометки, которые больше походили на криптограммы, и имели смысл только для него. Писать так, чтобы никто не мог прочитать, он научился еще на прежнем месте службы, и это ему не раз помогало. – Что за информация? - Помнишь того мужчину, что нам помог того мальчишку, неудавшегося мага найти? – спросил хозяин кабинета. – Целителя, который мою дочь вылечил? - Конечно, Николай Петрович, - Линев сел на стул, внимательно слушая. – Хорошо помню. Вы называли его странником. Мощный мужик, умный, сильный, надежный, с таким можно и в разведку идти. Мои ребята рассказывали, что он им жизнь спас на трассе, когда заставил остановиться. - Вот-вот, он может и не то, - Груздев запил таблетку водой, здоровье последнее время шалило, да и немудрено, власть испытание не для слабых. – Так вот странник мне позвонил и сообщил, что на местный монастырь напали вооруженные люди. Целитель наш как-то отбился и монастырь освободил и выяснил, что следы ведут к нам в город, и что главной целью являлся он сам. - Вполне может быть, - кивнул начальник службы безопасности. – Кое-кто мог и обидеться, что ваша дочь выжила и решил отомстить, только, к сожалению, мы не знаем, кто это. Странник считает, к нападению на монастырь и покушению на него, причастен мой давний товарищ Антоша Быков, - проговорил задумчиво мэр. - Странник назвал его имя, дал приметы, хоть знать его никак не мог. - Любопытно, - Линев записал что-то в блокнот. – Откуда он мог это узнать? - Сие мне неизвестно, - Николай Петрович допил воду. – А еще целитель рассказал, как выглядит тот, кто у Антоши занимается темными делами – Берсев, его фамилия. Помнишь такого? - Помню, - кивнул начальник службы безопасности. – Пересекались пару раз, очень опасный тип, с бандитами ведет какие-то темные делишки, в его команде и киллеры есть и бывшие вояки, если начнется война между нами, сражаться с ним будет трудно, у него завязки имеются на всех наших городских начальников. - Хочешь сказать, что он круче, чем ты? – усмехнулся мэр. – Рассказываешь о нем так, словно его боишься. - Лучше переценить противника, чем недооценить, - ответил Линев. – А насколько он хорош или я прекрасен, можно выяснить только в деле. Значит, вы думаете, что за покушением на вашу дочь с помощью магии стоит ваш старый товарищ Антон Быков? - Странник сказал, что его пришли убивать люди от Антона, – произнес хозяин кабинета. – Если это так, то логично предположить, что он им в чем-то помешал. А чем мог помешать целитель? Только тем, что не дал погубить мою дочь. Выходит, кому-то нужна была ее смерть. А Антону она точно пойдет на пользу, у нас с ним общие активы, и если умрет мой наследник, то у него появятся очень хорошие шансы получить все. Сможешь проверить, посылал ли он кого-то в тот монастырь? - Вы не доверяете старому другу? - удивленно вскинул брови Линев. – Или не хотите верить тому, что о нем сказали? - Скорее второе: неприятно разочаровываться в людях, которым доверяешь, - мэр задумчиво посмотрел на груду бумаг на столе, которые требовали его подписи и недовольно поморщился. – Попробуй выяснить по своим каналам, кто совершил нападение на монастырь и заодно расспроси, действительно ли Антоша замешан в этом. А еще проверь, не торчат ли его уши в покушении на мою дочь. Мотив у него есть, потому вдвойне неприятно. Если все подтвердится, думать станем, что делать и как быть. Но поищи информацию тихо, незаметно, не хотелось бы обидеть старого друга. - Я понял, - Линев встал. – Сделаю. Есть у меня подходы к вашему компаньону, работает в его конторе несколько старых моих приятелей, раньше не задействовал, считал, что не нужно. - Вот и хорошо, - Груздев подождал, пока дверь закроется, и смачно выругался. – Ну, Антоша, ну, скотина, забыл, кто тебя кормит? Ты же без меня ничего не можешь. Осмелел, вкус к власти и деньгам почувствовал, решил, что без меня обойдешься? Думаешь, слаб я стал, или хватку потерял? Так ты узнаешь, кто и что я могу, особенно сейчас. А за дочь, если причастен, отдельный будет с тобой разговор, и смерть твоя не будет легкой, уж об этом я позабочусь. |
|
#6 Отрывки из романа Русский Волхв | 22.11.2014 20:23:25 |
крот Посвященный волк стаи
Off-line
|
|
Утро Бурова как всегда началось с купания в ручье, потом он позавтракал и отправился по грибы. Он облазил все грибные места, но нашел лишь десятка полтора сыроежек, которых, правда, вполне хватило для супа, а это уже было прекрасно, к тому же, по дороге подобрал немного лечебных травок, которые повесил сушиться в сарае. Работы в доме было много: поставил тесто, испек хлеб, тот, который так любил, с травками и ягодами. Он хранился долго, не черствел, и в нем имелось все, что нужно для полноценного питания. Рецепт нашел в той самой стариной книге, что оставил ему старый маг, и с тех пор пек. И зерно молол, для чего сделал мельницу из двух камней, примитивную - такую, какую предки использовали, мука получалась серая, грубая с отрубями, зато хороший хлеб выходил, и лечил и силы давал.
Странник отрезал кусочек от горячей ковриги, вдохнул приятный кисловатый запах и начал с аппетитом есть. Съел полностью краюху и еще отрезал, запил все отваром травяным, и потянуло его в сон. Да и смеркалось уже. В деревне и лесу человек живет по солнцу, вышло оно, и проснулись все, зашло, пора и самим на покой. Лег он на полати, подложил руку под голову, вдруг его куда-то дернуло, потянуло, и он полетел в темную пропасть сна - вроде только был дома в своей лесной избушке, и вот он уже идет по мощеной булыжниками улице небольшого городка. Дома были мелкими, в пару этажей, сшитыми из теса и бревен, встречался и камень, но редко лишь у богатых купцов, да бояр. Грязи было мало, все-таки мостовая из речной крупной гальки великое изобретение, которую когда-то придумали люди, даже красная площадь в Москве так была облицована. Говорило это о том, что городок не бедный, имеется достаток и немалый, раз людей смогли вымостить улицы и переулки. Обычно же, в городках тротуары только дощатые делали, а улицы как были, так и оставались грунтовыми, поэтому осенью и весной становились непроезжими. Да и дома были высотой в три этажа по двадцати печных труб и больше, такие точно принадлежали богатым купцам. В таких городках обычно народу ходило праздного немало, но сейчас было что-то не так. Людей на улице было единицы, а те, что попадались навстречу, вид имели изможденный, усталый, угрюмый. Многие едва тащились, щеки впали, глаза тусклые, такое бывает только от недоедания. Беда пришла, это он ощущал буквально кожей, на которой волоски поднимались. Тихомир шел по улице не один, рядом с ним шли гремя окованным железом посохами по камню два белобородых старца, которых он по всему видать юный волхв уважал за силу и мудрость. Странник хоть и не понимал пока, где находится, но знал, что по важному делу они пришли в этот городок. - Здесь, - сказал один из старцев, подталкивая его вперед к массивному забору. – Стучи! Буров выступил вперед и стукнул несколько раз кулаком по крепким дощатым воротам, скрывающим большой двор, в котором вольно стоял массивный кирпичный дом о двух этажах. - Кто дверь ломит! – грозно взревел чей-то недовольный голос. – Кто смеет мешать отдыху уважаемого купца? Али страх потерян, али давно не били? Так я щас быстро отучу… Калитка отворилась, и появился здоровый детина в домотканой вышитой рубахе, потрясая огромными кулаками. Тихомир даже вздрогнул от испуга, подался назад, но его остановил посох старшего волхва. Бажен выступил вперед и бесстрашно ткнул костлявым пальцем в грудь мужика: - Зови хозяина, а то проклятье напущу на ваш дом, перемрете, как собаки или калеками останетесь. - Извини, волхв, не признал сразу, щас кликну, - детина испуганно вздрогнул, схватился за шнурок, на котором явно висел оберег, поцеловал его и исчез, захлопнув калитку. – Уже бегу. В дом не зову, не велено. Минуты через две калитка снова распахнулась, и появился здоровый мужик с золотым соколом на груди, явно со знаком власти, за ним толпились дворовые с дубинами, вилами и топорами. - Чего надобно, колдуны! – спросил он грозно. – Кончилось ваше время поганое, волошите в другом месте. А ну пошли вот отсюда, иначе княжескую дружину кликну, а они с вами разбираться не будут, бросят в острог, там и сгниете. - Ты погоди чуток, хозяин, - снова вышел вперед Бажен. – Мы твоих угроз не боимся, нас бог ведет, а вот ты, похоже, о нем позабыл. Ты почто свое зерно от людей скрываешь? Голодают люди, умирают прежде срока, аль, ты не знал? Ежели все умрут, откуда у тебя достаток будет? Ты же на торговле с простыми людьми поднялся, так продай им немного хлеба по малой цене, чтобы дожили до весны, иначе всем плохо будет, и тебе тоже. - Дохнет голытьба, - буркнул мужик. – А те, кто трудится от зари до зари, те живут с запасом. Так что пошли вон, волхиды! - Ты почто не слушаешь? – спросил Буров, точнее тот волхв, в чьем облике он находился во сне. – Ужель не боишься нас? - А почто мне вас бояться? – спросил мужик, доставая из-под рубахи серебряный крест. – Вот это видали?!! Кончилась ваша вера, другая пришла вам на смену, христьянская. Не будет больше по вашему, а будет по-божьему. На колдовство ваше и ведовство теперь запрет князем дан, будете людей доставать, он накажет вас сурово, на кол посадит, али еще что придумает. - А разве ваш бог Христос разрешает людей губить? – спросил Бажен – Разве учит он людей без хлеба оставлять, когда амбары ломятся от зерна? - Архиерей учит, что на все воля божья, и не нам ее понимать, - ответил мужик. – Если у меня есть хлеб, а у других его нет, значит, так он решил, и не вам о Христе говорить языком своим поганым. -Да уж видно, что у вас за бог, - проговорил Тихомир. – Люди от голода мрут, а церковники купола своих храмов золотом покрывают. Все попы сытые, с животами толстыми, от нужды не страдают, а вокруг лишь нищета и смерть. Неужто сам не видишь, в какой вере живешь? Помоги людям, просим тебя, иначе все твое семейство проклянем до седьмого колена! - Новый бог меня от вашего проклятия спасет, он колдовство не любит, схожу к архиерею, он все грехи отпустит за горсть серебрушек, а за золотой и проклятие ваше любое снимет,- мужик оттолкнул Бажена и захлопнул калитку. - И пошли вон, надоели ужо, ведуны пришлые, нет больше вашей веры и не будет больше никогда! -Проклинай! – вздохнул Бажен. – Пусть не будет никогда удачи в этом доме! Пусть смерть у них будет ранней и болезненной, пусть слезы никогда здесь не кончаются. И пойдем дальше, эти уже не поймут ничего, пусть гибнут. -Проклятие мы мигом сотворим, - Буров закрыл глаза, потянулся к энергетическому каналу мужика, отвернул его в сторону, сломал, отворотил от небес, теперь никто купцу больше не поможет, не подскажет сверху, как быть. – Раз сами выпросили. К вечеру они прошли домов тридцать, в половине дворов добились того, что хозяева стали раздавать хлеб голодным. - Может не всех, а сотен пять спасли от смерти, - сказал Буров. – Теперь можно и умереть. Дело сделано. - Умрем, - кивнул Бажен. – Скоро уже. Старые волхвы говорили, что вечером сгинем от железа хладного, а солнце вот-вот зайдет. Сзади послышались громкие крики. Тихомир оглянулся и увидел десяток дружинников с копьями, в длинных кольчугах, на поясах мечи полуторники. - Вон те голодранцы, - вел дружинников все тот же теперь уже проклятый мужик с золотым соколом на груди. – Угрожали колдовское проклятие навести на меня и мой род. - Так было дело, колдуны? – спросил высокий дружинник с бляхой десятника на груди, выходя вперед, в то время как другие окружили трех волхвов. – Что молчите, волхвы? - Хлеб он не давал, а люди умирают, - ответил Бажен. – Не вмешались бы мы, больше половины Суздаля померло, и кем бы ваш князь правил? Спасать людей пришли, не проклятия раздавать, но человек сей слишком жадным оказался, пожалел хлеба страждущим, теперь мучиться будет и сам и род его. - Князь Ярослав велел казнить вас за то, что стариков били и почтенных людей за бороды таскали, за то, что заставляли добрых людей хлеб отдавать бедноте, - проговорил мрачно дружинник. – За угрозы ваши купцам и церкви христианской. - Разве плохое дело мы делали, десятник? – спросил Буров. – Разве не людей спасали, как учит ваш новый бог? Ответь по совести, по сердцу. - Князь Ярослав сказал, что вы по дьявола наущенью и беснованью сие дело делали, - мрачно провозгласил дружинник. – Что бог за грехи наводит бедствия, а человек не весть ничтоже. А добро ли вы сделали, зло ли, нам то не ведомо, про то князь знает, да попы. Приказал князь вас казнить, так что… руби колдунов, братцы! Тихомир даже испугаться не успел, как копье проткнуло ему бок и вышло наружу, а потом и меч сверкнул, срубая голову. Все тело потом покрылось. И сердце смертельной тоской наполнилось, а потом светлый, золотой луч позвал его вверх… Проснулся он от страшного крика и еще долго в потолок смотрел, чувствуя, как все тело отзывается тупой болью. Диковинными были сны и жуткими. Оставляли они после себя горькую истому и мучительную слабость. Почему-то последнее время снились они каждую ночь, заставляя думать о прошлом России, и лучше понимать ее будущее и настоящее. Шел он путем волхвов в своем развитии и все больше осознавал, чем они занимались и за что на смерть шли. А ведь шли - и не раз! И знали, что погибнут, а все равно шли, и все потому, что понимали и видели дальше, чем другие. Не так важна жизнь, важен путь, по которому идешь. А жизни будут еще, если правильно жил, и сила придет и мудрость, и свет в душе великий. Он помотал головой, выбрасывая картинки сна из головы, а чтобы окончательно придти в себя, побежал купаться в заводи. Вода как всегда была ледяной, пахнущей травами, землей и лесом, от нее заходилось сердце, но какая же после этого легкость появлялось в теле! Обратно он вернулся не спеша, заглядывая под кусты, ища грибы, иногда они и здесь появлялись. Вернувшись в дом, стал готовить еду, раздумывая над своей жизнью. С монастыря к нему уже неделю никто не приходил, он даже стал забывать о том, что в нем произошло, тем более что заняться ему было чем. Магия – занятие, которое требует постоянного развития, узнал что-то одно, оно вытаскивает за собой следующее, и так до бесконечности, да и поразмыслить всегда есть о чем. Книга старого мага хоть уже была не раз перечитана, просматривалась как будто заново, те места, что раньше казались непонятными, неожиданно становились ясными. Постепенно стали получаться те обряды, которые раньше казалось, никогда не выйдут, а они подготавливали к другому видению и пониманию мира. Да и без магии дел было много, к зиме следовало готовиться. Грибы собирать, сушить на солнце, из ягод варенье варить. Урожай на огороде стал поспевать. Картошка хорошая уродилась, крупная, одна к одной, правда, копать еще было рано. Наступил август, и в один из его теплых дней он почувствовал, что рядом происходит что-то неправильное. Сначала Тихомир не поверил своему предчувствию, но потом оно получило материальное подтверждение. Сначала один из его деревянных стражей подал сигнал о том, что границу его владений нарушили, потом второй дал знак, что кто-то из людей проходит рядом. Буров лег на землю там, где стоял, в огороде, и мысленно скользнул ко второму стражу. Он пробормотал заклинание, чтобы можно было смотреть через глаза идола. Затуманилось в голове, а когда развеялось, то увидел он, что по тропинке идет человек, вроде обычный, как все сейчас ходят, в камуфляже, но за его спиной висел короткоствольный заграничный автомат, а на бедре была закреплена кобура с пистолетом. Кроме того у пришельца, имелась разгрузка, на которой висели два ножа, рядом пристроились пять магазинов для автомата, а внизу два подсумка с гранатами. У пришлого на коленях имелись наколенники, на локтях налокотники, а под разгрузкой виднелся край кевларового жилета. Проще говоря, незнакомый ему человек в полном боевом снаряжении шел по его лесу. Причем было понятно, что пришел он сюда не за грибами, поскольку корзинки у него не было. Его автомат имел оптику, да еще глушитель, что говорило об очень серьезных намерениях, как и о том, что пришел он по его душу, поскольку больше людей здесь не имелось. Логика, правда, того, кто его послал, была непонятна. Прислали команду, она не справилась, направили одного? Правда, если это спец – профессиональный киллер, тогда все сходится. Но такие дорого стоят. Передвигался человек бесшумно, не торопясь, скользя от одного укрытия к другому, видно было, что навыки у него были отработаны от прежней службы. Не спешил, точно матерый зверь, шагал аккуратно, бесшумно. Тихомиру даже стало на мгновение смешно. Вот движется большой мастер по убийству тихо и осторожно по лесу и не подозревает, что его давно уже обнаружили. Один по логике он не должен быть, где-то должна еще находиться группа зачистки. Впрочем, если это настоящий большой мастер, да еще привыкший работать одиночкой, то ему никто не нужен. И что с ним делать? Натравить на него змею? Так не получится, парень одет в высокие берцы, вся одежда добротная, плотная, такую змее не прокусить. Позвать кабана, так жалко секача, этот мастер с ним расправится без особых проблем, к тому же наверняка его предупредили о высокой звериной активности в этом районе леса. Получается, придется этого киллера ему самому упаковывать. Буров вышел из огорода, зашел в дом, чтобы взять наручники, и пошел навстречу убийце. Не доходя метров сто, залег в лощине за густым кустом, недалеко от того места, где прятался в прошлый раз и стал ждать. Минуты через две он заметил, как качнулась ветка, потом рядом послышались чьи-то легкие шаги. Тихомир закрыл глаза, протянул мысленно к человеку руку, запустил ее в грудную клетку и крепко сжал сердце, не давая ему биться. Минуту, другую, и он услышал тихий стон и рядом с ним упал на землю киллер с гримасой боли, держась за сердце. Буров навалился на него, быстро стащил с него разгрузку, снял все оружие, которого оказалось немало на теле убийцы, включая многочисленные ножи, пистолет, гранаты, завернул ему руки за спину и надел наручники. Потом, подумав, снял берцы, которые оказались как раз его размера, давно хотел такие, но они стоили больше его пенсии, а тут вот товарищ на дом принес. Не то что он очень сильно хотелось забрать обувь, но Буров понимал, что этот парень так просто не успокоится. Обязательно попробует напасть или еще как-то напакостить. А в лесу не очень-то походишь босыми ногами, значит, быстрее поймет, что стоит озаботиться своим выживанием, а не выполнением заказа. Не дойдет через мозги, дойдет через ноги. Все оружие и снаряжение он спрятал под кустом и стал ждать, когда киллер очнется. Умереть вроде не должен, все-таки парень молодой, сердце здоровое, а он мышцу только слегка придавил: это как инфаркт, только шансов на полное восстановление гораздо больше. Минуты через три убийца открыл мутные глаза и недоуменно уставился на него, потом до него стало доходить, что произошло, он завозился, подергал руками и ногами, понял, что связан, поморщился и хмуро произнес: - Я бы тебя кончил, да сердечко подвело. - Конечно, - согласился с ним Тихомир. – Работа у тебя нервная, поэтому и мотор отказывает, пора переходить на работу в офисе, поле тебе, похоже, уже заказано. - Некуда мне переходить, - фыркнул киллер. – Мне одна дорога на тот свет. Так что давай. Я готов. Как будешь убивать? - Хороший день для убийства, тут ты прав, - согласился Буров. – А убить вариантов много, но дело в том, что я на себя твою кровь взять не могу. В этом нет ничего страшного, я могу просто тебя оставить связанным в лесу, думаю, дня на три тебя хватит, а потом не выдержишь, сам помрешь. Может и раньше, сам говоришь, сердце у тебя слабое. Есть еще вариант, муравейник тут рядом с большими рыжими муравьями, эти насекомые очень не любят, когда их дом разоряют, так что они за несколько часов тебя упокоят, а через неделю от тебя только кости останутся. Что выбираешь легкую и быструю смерть в муравейнике или помучаешься? - Да пошел ты! – парень смачно выругался и плюнул в его сторону. – Делал я таких! - Тут я с тобой согласен, - покивал Тихомир. – Делал и не раз, вон как аура перекручена, убийств так с двадцать на тебе. - А больше сорока не хочешь? – презрительно усмехнулся киллер. – И тебя бы сделал, стал бы сорок седьмым, да мотор не выдержал. - А я о чем? – Буров вытащил фляжку, выпил пару глотков воды. – Жить хочешь? Это я так, на всякий случай спрашиваю. Вдруг желание имеется еще по свету побродить? - А если хочу, тогда что? – хрипло спросил парень с подозрением. Был он худощавый, желчный, близко посаженные глаза так и бегали по сторонам. – Что-то можешь предложить? - Почему бы и нет! – улыбнулся Тихомир. – Скажешь, кто тебя послал, и свободен, только придется уйти несолоно хлебавши. Живу я в лесу, знать об этом никто не будет, свидетелей нет, так что соглашайся, для тебя очень выгодный вариант – жизнь за слово. - А что я заказчику скажу? – поинтересовался киллер. – Мне же все равно что-то говорить придется. - Это твои проблемы, - Буров выпил еще пару глотков. Потом приложил фляжку убийце ко рту, тот отпил немного и закашлялся. – Ты сам на эту работу нанялся. Но вот если умрешь, то и оправдываться не придется. - Меня закопают и без тебя, - фыркнул парень. – На моей работе долго не живут. -Как я понял, это твое последнее слово? – спросил Тихомир. - Ну тогда прощай, пусть муравейник тебе будет пухом… - Э.. погоди, - убийца сплюнул, на этот раз у него лучше получилось. – Ну, к примеру, я скажу, кто меня нанял, тебе то какая радость от этого? Я же тебе не заказчика сдам, а посредника. И еще, я же могу и соврать… - Соврать не сможешь, - покачал головой Буров. – Я ложь чувствую. А насчет посредника, если ты его назовешь, то мне это нужно, так сказать, для общей информации. Так я ухожу, или ты говоришь? - Командир меня нанял мой бывший, - неохотно пробурчал киллер. – Сильвер его погоняло. - Врешь! – усмехнулся Тихомир, почувствовав ложь. Имя командира мелькнуло где-то на окраине его восприятия. – То, что твой командир, правда, а вот погоняло неправильное. Оно другое какое-то звучное, кричащее. Скажешь? Убийца усмехнулся: - Я уже сказал, а веришь или нет, это уже твое дело. -Не только мое, твое тоже, но ты этого пока не понимаешь, - Буров внимательно следил за изменением выражения лица парня. - Зов? Нет. Крик? Ясно, что-то похожее. В общем, говорить не хочешь. Тогда удачи! Он пошел к кустам. - Эй, мужик, - позвал киллер. – Мы же договорились, а ты свое обещание не исполняешь. - Ты тоже, - ответил Тихомир. – Ты соврал, а я тебя предупредил, что вранье распознаю, поэтому дальше выкручивайся сам. - Но хоть наручники сними, - выкрикнул убийца, когда он уже скрылся за кустами. – Или веревку развяжи, дай хоть какой-то шанс. - А ты бы его мне дал? - спросил Буров. – Если бы я тебя попросил? - Я бы нет, - ответил киллер, мрачно усмехнувшись. – Работа у меня такая, никого не жалеть, ни детей, ни женщин, ни отшельников, как ты, но ты не я. - Наручники сниму, но руки все равно свяжу, - Тихомир вернулся не потому, что передумал, и ему стало жалко парня. Жалеть он его не жалел. Как можно пожалеть убийцу? Оставишь его в живых, они дальше продолжит убивать, но и не дать ему шанса на выживание он не мог. Выйти из леса с закованными за спиной руками он сам бы сумел, а вот киллер вряд ли с этой задачей справится. Если тот еще слышит своего хранителя, то сумеет выжить, если нет, погибнет, и это будет благом для всех - людям не нужны убийцы, они нужны тем, кто готов продать душу ради власти. Таких много, таков безумный век, в который живем, все построено на вранье, забыли о душе, о боге тоже. - Веревку перетереть можно, сможешь спастись, твое счастье, но сюда больше не возвращайся. Ну, а если не выживешь, то обещаю, что вернусь, найду твое тело и захороню, как положено с молитвой. - И то хлеб, - улыбнулся убийца. – Только если я выживу, я все равно тебя достану, мне иначе нельзя. - Тогда удачи тебе в этом начинании желать не буду, - Буров пошел к кустам, забрав все оружие и снаряжение. – Всего доброго. - И тебе, - киллер завозился. – Мое оружие далеко не прячь, оно мне еще понадобится, я за него большие бабки заплатил. Я за ним приду, и еще… ты хороший человек, поэтому обещаю, что смерть твоя будет легкой. - Спасибо и на этом, - Тихомир улыбнулся и пошел домой, по дороге заглянул в схрон и спрятал там оружие. - Если так и дальше пойдет, - пробормотал он, оглядывая завернутые в промасленную ткань стволы, то скоро придется еще одну комнату копать под арсенал. А не хочется. Съехать что ли? Пусть убивают кого другого? Такое хорошее место было, тихое, спокойное, а сейчас стало как в городе: шум, толкотня, киллеры толпами бродят… Он разделся, сбегал к ручью, окунулся в холодную воду, чтобы успокоиться и сбросить излишний адреналин, потом вернулся и пошел в огород. Подходило время обеда, а после всех волнений и беготни ему всегда хотелось есть. Буров сделал себе салат из огурцов, редьки и свекольной ботвы, заправил его маслом, добавил черемши и еще кое-каких травок: получилось вкусно, он съел с удовольствием всю чашку, после чего лег на пол и предался медитации. Уже минут через пять он привычно провалился в тонкий мир. Там он двинулся к убийце, который сейчас неловко двигался по лесу. Идти со связанными сзади руками и без того удовольствие ниже среднего, а если учесть, что киллер шел босым, то получалось совсем плохо. |
|
#7 Отрывки из романа Русский Волхв | 22.11.2014 20:24:20 |
крот Посвященный волк стаи
Off-line
|
|
Сам идея послать за ним киллера, сейчас показалась ему абсурдно глупой. Лес не город, где человека можно подстеречь на выходе из дома или убить из снайперской винтовки с высотного здания. Чащоба такое место, где к человеку можно подобраться скрытно, если уметь это делать, а от любого убийцы можно спрятаться под кустом или деревом. Это давно доказали партизаны в свое время, и армия, которая побеждала врагов в бою на открытом пространстве, в густом лесу оказывалась беспомощной и несла поражение. Чтобы победить в чаще, нужны егеря, мастера, для которых лес дом родной, а не враждебная территория.
На мгновение ему даже стало жалко киллера, но потом он вспомнил о сорока семи человеках, которых тот убил, и подумал о том, что если он поможет ему выжить, то парень продолжит убивать, и счет увеличится. Сейчас у него еще есть небольшой шанс одуматься. И на самом деле этот парень сейчас отдан божественному провидению, если у него надежный хранитель, тот поможет ему выбраться живым, а если нет, то убийца обречен. Но эта кровь будет не на нем, что хорошо. Тихомир скользнул мысленно в город, где начал поиски того человека, что дал на него заказ. Искал по тем отблескам ауры, которая проявилась у киллера, когда он говорил о заказчике. Город как всегда испортил ему настроение. Он увидел огромное количество светящихся разнообразных аур от черных, пробитых и опустошенных до светлых, подобных маленьким солнышкам в пасмурный день, к сожалению таких было совсем немного, всего несколько штук, и то принадлежали они маленьким детям, которые вполне вероятно вырастут и станут такими же как все – пустыми и несчастными людьми, с избитой искореженной аурой. Вокруг сновали туда-сюда обычные, пробитые, перекрученные ауры, прячущие под своей защитной оболочкой маленькие, почти незаметные души, а над городом висело огромное количество сущностей, питающихся эмоциями ненависти и злобы, исходящими от людей. Ему пришлось долго выискивать следы бывшего командира киллера, но в итоге нашел он его, когда догадался искать по тоненькой ниточке, идущей от наемников, которые захватили монастырь. Как он и предполагал, все заказы поступали от одного человека. Заказчик, или как его называл киллер, командир, как раз разговаривал с тем маленьким незаметным человеком, что был с Антоном Петровичем. Получалось, он не ошибся в главном заказчике, это был один тот же человек, и стала понятна причина того, почему за ним стали охотиться, помешал он каким-то планам. Этот маленький незаметный человек все больше его беспокоил. Он не мог рассмотреть его ауру, она была скрыта под мощной защитой, и выглядела черной, это говорило о том, что данный человек темный маг, и возможно сильнее его. Буров задумчиво хмыкнул, сходил в баню, вытащил из тайника спутниковый телефон и позвонил Груздеву. Ответил ему незнакомый голос. -Здравствуйте, это странник, - представился Тихомир. – Могу ли я поговорить с Груздевым? - Это вряд ли у вас получится, - ответил голос. – Меня зовут Линев, я являюсь начальником безопасности у мэра. О вас знаю, как и о том, для чего вы приезжали. Скажите, а не мог ли Николай Петрович умереть, скажем, в результате магического нападения, или как там это у вас называется? - Не понял? – нахмурился Буров. – Вы хотите сказать, что Груздев умер? - Сегодня ночью, - вздохнул собеседник. – Я думал, что вы звоните как раз по этому поводу. - Я не знал, - Тихомир мысленно просканировал особняк, и сразу обнаружил мертвое тело, принадлежащее Николаю Петровичу, душа его еще находилась рядом, поскольку сам процесс покидания был не быстрым, пока жива хоть одна клетка тела, душа не могла уйти. – И звоню совсем по другому поводу, но раз такие дела, значит, все откладывается. А по вашему вопросу…Как он умер? Расскажите… - Умер во сне, - вздохнул начальник службы безопасности. – Как говорят медики, сердце не выдержало. - Время смерти? – странник встревожился. Он знал, что именно такой и бывает часто смерть от магии. Люди умирают во сне и чаще всего врачи констатируют остановку сердца, причем точную причину они не знают. Самого как-то пытались так убить, вывернулся чудом, молодой тогда еще был, не знал, как спасаться, это сейчас для него такие нападения мелочь. – Все обстоятельства важны. - Груздев Николай Петрович умер около шести утра, - ответил Линев. – Плюс минус полчаса, так написано в заключении судмедэксперта. Умер в своей комнате, она была закрыта, окна тоже. .чужих в усадьбе не было, убийство вроде как исключено, а ощущение какое-то неправильности имеется. -С вероятностью восемьдесят процентов это смерть от магической атаки, - мрачно провозгласил Буров. – Чтобы сказать точнее, мне нужно увидеть тело. - Ясно, подождите немного, - голос в трубке замолчал, потом, через пару минут начальник службы безопасности продолжил. – В бумагах мэра написано, что если с ним случится что-то странное или необъяснимое, то следует вызвать вас. Также Груздев оставил для вас сообщение, точнее просьбу. Она звучит так: «Странник защити мою дочь, дай ей вырасти, помоги». И еще тут указан счет, на нем лежат довольно приличные деньги, которые как я понял, предназначены для вас. - Понятно, - Буров задумался, посмертная просьба это серьезно, такому он не мог отказать, иначе это могло закончиться посмертным проклятием. Деньги это хорошо, но они предназначены не для него, а для Насти. Да и не нужны они ему. Ему в лесу хорошо, а здесь что с ними делать? Деньги всегда там, где много людей, где один другого пытается обмануть, да и сами они всего лишь средство обмана, средство правления, средство власти. Деньги - это морковка перед носом у ишака, пока она есть, ничто другое осла не интересует. Человек думает, что заработает деньги и получит все, что захочет, в том числе и власть над другими людьми, а власть знает, что в любой момент может сделать деньги простой бумагой, и делает. В этом вся суть игры, одни стремятся к власти, другие туда не пускают, но предлагают морковку, за которой человек готов бежать до изнеможения. Когда-то и Тихомир бежал за этой морковкой, пока не понял, что либо нужно мчаться не туда, либо делать это как-то по-другому. А потом понял, что заработать деньги можно только изменившись, стать готовым для любого преступления, и тогда все получится. Но терять душу, как и возможность нового перерождения, из-за денег он не хотел, таким образом и оказался в лесу. Правда, сначала пришлось спасаться от власти, которой не понравилось, что он не хочет зарабатывать деньги убийствами и грабежами. - Что вы скажете на это, странник? – спросил Линев. – Как я понял, забота о Насте теперь лежит на вас. - Получается так, - задумчиво пробормотал странник. – Хоть не могу сказать, что меня это радует. - Когда вас ждать? - Мне потребуется какое-то время для сборов, - ответил Тихомир. – Надеюсь, вы сможете обеспечить девочке защиту до моего приезда? - Обычную – да, в этом не сомневайтесь, но от магии вряд ли, - ответил начальник службы безопасности. – Я даже не знаю, что делать в случае магического нападения: то ли священника звать, то ли гадалок и экстрасенсов по городу собирать. - Об этом не беспокойтесь, пока на Насте мой оберег я буду знать о любом нападении, он ее защитит, да и мне сигнал даст, - ответил Буров. – Я позвоню, как только буду готов, мне надо уладить кое-какие дела. – Побыстрее приезжайте, - буркнул Линев. – Тут сейчас ужас что начнется: появится куча родственников ниоткуда, чтобы поделить наследство, а кроме того нарисуются господа от власти, чтобы подгрести под себя все, чем владел покойный мэр, и тогда мне одному не выдюжить. Сильны они, суды под ними ходят и прокуратура, я это по прошлой службе хорошо знаю. - Я вас понял, - сказал Тихомир. – Сообщу, когда приеду, чтобы меня встретили. - Хорошо, - в голосе начальника службы безопасности прозвучало облегчение, видимо, действительно, ему нелегко приходилось. – Буду с нетерпением ждать. Буров озадаченно посмотрел на трубку, сунул ее в карман и отправился в монастырь. Внутрь его не пустили, привратник с сожалением сказал: - Здравствуй, брат. Я рад тебя видеть, но игумен распорядился тебя не пускать без особых распоряжений. - Я понял, - Тихомир сел на скамейку у ворот. – Сходи к нему, скажи, что у меня возникли особые обстоятельства, которые и его касаются. Лучше ему со мной поговорить, иначе он кое-что не узнает, а это может сильно повлиять на вашу жизнь. - Схожу, мне нетрудно, - старик поковылял к лестнице. –Надеюсь, новости хоть хорошие? - Нет, - крикнул Буров вслед монаху. – Хорошие новости не ношу, неинтересно мне это. Минуты через две вниз спустился настоятель и подошел к окошку в двери: - Здравствуй, странник. Мне сказали, что ты снова принес плохие новости. - Почему снова? – удивился Тихомир. – Раньше я вообще не приносил никаких новостей. Такое в первый раз. -Во второй, - игумен усмехнулся и открыл калитку. – В первый ты сам был плохой новостью, когда мы тебя нашли за воротами окровавленного и израненного. Ладно, заходи, поговорим. - Не пойду, не буду твое распоряжение нарушать, - покачал головой Буров. – Раз назвал меня нежеланным гостем, то я таким и останусь, тем более что не мне это надо, а тебе. - Пусть так, - вздохнул настоятель. Он вышел и сел рядом на скамейку. – Рассказывай свою плохую новость. - Груздев умер, - сказал Тихомир. – Вероятнее всего, его убили, причем с помощью магии. - Дрянное дело, - игумен поморщился и погладил левую сторону груди. – Сердце болит. А новость действительно плохая. Николай был хорошим человеком. Не часто, но иногда он нам помогал, в том числе и финансово. Я всегда мог к нему обратиться с проблемой, и он ее решал. Теперь будет труднее жить. Как ты узнал о его смерти? - С помощью спутникового телефона, - Буров достал трубку и подал настоятелю. – Мне его Груздев дал для связи, могу подарить, мне он больше не нужен. - Красивая игрушка, - игумен посмотрел телефон и подал обратно. – Забери, тебе она еще потребуется, а мы уж как-нибудь по старинке будем звонить, по обычному. Итак, Груздев умер. Но вероятно это не все, иначе ты не пришел бы. Что-то еще произошло? - Его начальник безопасности, некто Линев, сказал, что нашел в бумагах Николай Петровича, записку, в которой тот просит в случае его необъяснимой или странной смерти, чтобы я взял под защиту его дочь Настю, - Тихомир посмотрел на солнце, которое как раз поднялось к середине неба. Хорошее сегодня вышло светило, теплое, летнее. – Денег мне оставил, чтобы я мог ими пользоваться. - Мать Насти умерла при родах, - вздохнул настоятель. – Девочку воспитывали отец и бабушка, она ни в чем не знала недостатка, ее любили и баловали, теперь ей будет очень трудно жить. Она хорошая девочка, но абсолютно неприспособленна к сегодняшней суровой жизни. Груздев сделал правильный выбор, когда попросил, чтобы ты присмотрел за ней. Ты единственный, кому не нужны будут ее деньги, и ты по-настоящему сможешь ей помочь, у тебя есть прошлый опыт, ты воин, и ты умеешь решать сложные вопросы. Благословляю тебя на доброе дело!! Помоги ей. - Подожди благословлять, - недовольно помотал головой Буров. – Ты даже не спросил, хочу ли я? Пока все выглядит очень неприятно. Ты отправил меня к Груздеву вылечить его дочь, а после этого на монастырь напали, причем только для того, чтобы меня убить. А когда я решил все проблемы, ты отказался меня видеть, и закрыл передо мной дверь обители. Все так - я ничего не перепутал? А что будет, если я возьмусь помогать этой девочке? Совсем меня проклянешь? - Слаб я духом, - пробормотал игумен. – Помоги мне господь укрепить дух свой, чтобы принять все, что должно с чистым сердцем и ясным сознанием. - Ты от ответа не уходи, - фыркнул Тихомир. – Проще говоря, ты меня направил в город, втравил в опасные дела, которые могли бы меня убить, а после этого отказался иметь со мной дело. А когда я все-таки выжил, ты снова отправляешь меня в тот же город. Интересно, что будет после того, как я вернусь? Отречешься от меня? - Ты идешь на благое дело, и только тебе оно доступно, - ответил настоятель. - И в первый раз я тебя отправлял потому, что только ты мог спасти девочку, и ты ее спас. Откуда мне было знать, что за тобой в эту глушь поедут враги и начнут мстить? Я защищаю монастырь и братьев монахов, как могу, это моя забота и обязанность. Именно поэтому я предложил тебе больше не приходить, надеясь на то, что твои враги забудут о моем монастыре, и мы снова сможем жить как прежде. - Это не мои враги, этих врагов мне подарил ты, когда отправил к Груздеву, - скривился Буров. – У меня есть свои враги, и они покруче этих будут. И не дай бог, мои и эти вороги объединятся, вот тогда мне точно не выжить, а умирать мне пока не хочется. - Что ты от меня хочешь? – печально сморщился игумен. – Я не мог отказать Николаю Петровичу, как не могу отказать и сейчас его посмертной просьбе. Скажи, что мне делать? Поехать самому? Так я не справлюсь. Послать кого-то из монахов? Так они пропадут в большом городе. Выполнить просьбу покойного можешь только ты, а я буду за тебя молиться, и братья будут каждый день поминать тебя в молитвах. Что я должен тебе сказать? Хочешь отказаться? Но ты не можешь, не по-христиански это, да и это тебя просил Груздев, чтобы ты позаботился о его дочери, значит, если с ней что-то случится, ее смерть будет на твоей совести. Что мне делать, скажи? - Хотя бы не отказывайся от меня, - вздохнул Тихомир. – Мне некуда идти, здесь мой дом и без твоей помощи мне не выжить. - Я никогда не отказывался от тебя, - ответил настоятель. – Я просто просил временно сюда не приходить. Ты не забыл, как мы выходили тебя, когда ты постучался к нам раненый? Как приютили тебя, когда весь мир был против тебя? - Не забыл, - буркнул Буров. – Но за это я уже расплатился, когда пришел сюда и прогнал наемников, которые вам угрожали. И ты прекрасно знаешь, что меня могли убить при этом. - Как и всех нас, - вздохнул игумен. – Такое испытание нам послал господь. Но сейчас он посылает тебе следующее испытание. Это он тебя испытывает, не нас. Ты можешь отказаться, но смерть маленькой девочки будет на твоей душе. - Вот-вот, - Тихомир посмотрел на небо, на белые облачка, как клочки ваты, разбросанные по яркому синему небу. – Все на мне, только я ее отца не убивал, и даже как следует, не знал. Ты отправил меня к нему, и после этого за мной стали охотиться бандиты и наемные убийцы. И теперь все, что я не сделаю, будет против моей совести и веры. -Что я могу сказать? - опечалился настоятель. - Это твое испытание, и тебе придется пройти его. Пройдя, ты станешь сильнее или ослабнешь, а может, погибнешь при этом. Нам всем периодически подбрасывают такие испытания, я вот последнее не прошел, о чем горько сожалею. - Ты думаешь, мне нужны испытания? – удивленно поднял брови Буров. – Ты считаешь, что мало их было у меня в прошлой жизни? - Это не я считаю, а он, - игумен поднял глаза к небу. – Должно быть, ты близок к переходу на новую ступень. - Мне не нужны испытания, - покачал головой Тихомир. – Я хочу спокойной, тихой жизни. - Это не нам решать, - сказал настоятель. – Если бы нам дано было решать, то вряд ли кто-то жил бы на этой планете, мы бы просто отказались рождаться. Но решаем не мы, мы можем только пройти свой путь. И бог не дает нам таких испытаний, которые мы не можем выдержать. Если тебе трудно, значит, он верит в то, что ты справишься. - Мне бы твою веру, которая тебе все объясняет, - пробормотал странник. – А у меня она другая. -Я дам тебе несколько писем, если ты придешь через час, – похлопал его по плечу игумен. - Они будут к людям, которые помогут тебе, когда все станет совсем плохо. Это все, что я могу для тебя сделать. - За моим огородом пусть кто-нибудь присмотрит, а то пропадет все, - Буров встал. – Мне не нравится все это, но я приду через час, а потом пройду твое испытание, хоть оно мне не нужно. - Не мое, а твое, - вздохнул настоятель, провожая его печальным взглядом. – Это тебе будет плохо и трудно, это ты будешь ошибаться и искать решение, это тебя будут убивать, а ты будешь пытаться выжить. Ты сильный, странник, ты сильнее всех, кого я знал, значит, пройдешь… |
|
#8 Отрывки из романа Русский Волхв | 30.07.2016 00:53:07 |
Valdemar1503 Молодой волк
Off-line
|
|
Захватывает. Читать легко и приятно. Спасибо.
|
|
#9 Отрывки из романа Русский Волхв | 30.07.2016 10:41:24 |
Дмитрий Писатель
Off-line
|
|
В строках Лосева не только опыт писателя, но и эзотерика, потому и выложил.
|
|
#10 Отрывки из романа Русский Волхв | 06.08.2016 17:40:58 |
Пока человек Посвященный волк стаи
Off-line
|
|
А где полный роман можно достать?
|
|
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.