От нас ушёл Михаил Задорнов

Великий человек, умеющий «Глаголом жечь сердца людей». Он всю жизнь провёл на сцене, и было видно, как от обычного юмориста от прошёл сложнейший путь до сатирика, а затем и ШУТА, ДЖОКЕРА, своими шутками меняющего смысл жизни. Ибо нет ничего правдивей юмориста, перестающего шутить.
В сети пишут, что под конец жизни Задорнов обратился к православию. Для меня это прозвучало примерно, как академик под конец жизни решил вернуться в начальную школу. Конечно, возможно… но не в здравом уме. Я ничего не хочу сказать о православии: для многих это была отправная ступенька, позволяющая задуматься о жизни.
В реалии большинство людей так же не хотят знать ничего, что выходит за курс, например, арифметики. Сдачу в магазине посчитать хватит? И ладно. Ужас и страх в том, что в обычной жизни такие люди не оскорбляются, что есть те, кто знает больше, кто шагнул дальше, как делают, в той или иной степени, все официальные церкви. Не фальсифицируют, не передёргивают факты, утверждая, что высшая математика – миф, что изыскания например, Ландау – ересь и отступничество от арифметики, а теория Лобачевского противоречит евклидовой геометрии и потому является происками Сатаны.
В мире религии всё, к сожалению, именно так. Церковь, упрямо твердящая, что всё, что нужно, уже известно, и ничего больше знать не надо, яро преследует тех, кто говорит что-то, кроме официально утверждённых и одобренных слов. И неважно, кто их произносит: Христос, Джигурда, Задорнов, Невзоров… Заклеймить, возненавидеть, очернить после смерти, присвоить себе чужие заслуги – этот «чёрный пиар» используют слишком многие, и неважно, действуют они по собственной инициативе или в рамках каких-то указаний.
Миша, мы – помним! Мы пойдём дальше! И будем улыбаться, даже если всё лицо в слезах. Ты жил не напрасно

Он был – водой, огнём и волком
Он жил – для стаи, чуть скуля
Он поднимал людей для боя
Шутя и плача, плача и любя

Он был собой – но вырос над собою
Над популярностью, деньгами юморя
Он смог стать тем, кого нельзя назвать звездою
Он стал ШУТОМ… так плачьте, господа

белые снеги