Добро пожаловать,
Гость
Логин
Пароль
Запомнить меня
Забыли пароль?
Наверх

Пепел Феникса

Форум > Дмитрий Морозов > Пепел Феникса
Поиск
У нас на сайте




#1 Пепел Феникса
11.04.2013 20:18:20
Дмитрий
Писатель
On-line
Изображение
Он очнулся резко – будто услышал пронзительный и далёкий сигнал тревоги. Сердце бешено билось, пульс частил в натянутой коже висков, ударяя в тугие барабанчики артерий, а глаза искали причины столь резкого пробуждения...

Вокруг не было никого, кто мог бы быть причиной тревоги. Вокруг вообще ничего не было. Он лежал на серой пепельной земле, лишённой каких-либо признаков растительности. Тёмные, словно пыльные, тучи грузно нависали над горизонтом, застилая всё небо. Вокруг простиралась равнина, и слабый ветер поднимал лёгкие облачка пыли – или пепла, сдувая их с пологих холмов и создавая маленькие смерчи у их подножия.

Всё вокруг было – нежилым. Уже очень давно эта земля не знала ласки солнца, перестука звериных лап, не была удобрена светлым ароматом прелой листвы…

- Где я? Что со мной? Последнее: я умирал. Хрипел, лёжа на скомканных простынях и мечтал о единственном глотке ледяного воздуха – а вокруг суетились, натягивая одеяла и подкладывая грелки…

Человек медленно сел, подождал, пока голова перестанет кружиться, и горизонт прекратит пляску – и не спеша, преодолевая свинцовую тяжесть во всём теле, встал. Ему казалось очень важным встать на ноги. Он никогда не был атеистом – просто он считал, что пути богов – не его пути. Впрочем, демонов он так же не уважал и боялся. Прожить человеком – таков был его путь, и, похоже, теперь пришла пора расплачиваться за свою гордость. Песчинки лениво скатывались с ближайшего холма, отмеряя секунды уходящего времени – пыльные секунды этого умирающего мира.

Не было никого.

Не появился архангел Гавриил с огненным мечом, не пригнал своих колесниц гневный Кришна, да и тёмный Анубис не явил свой собачий лик.

Чей бы волей он не оказался на пустой, остывающей планете – явления и кары откладывались на неопределённый срок. Значит, нужно было жить дальше.

Обнажённый человек стоял на обнажённой планете, и лёгкий ветерок засыпал его голову пеплом…

Через неделю он наткнулся на Рай. Всё это время он шёл сквозь барханы, в которые превратились холмы, не спеша, переставляя ноги и удивляясь, что жажда, как и чувство голода, всё не приходят. Сперва это удивило и обрадовало – смерть от жажды не самая лёгкая смерть.

Потом стало страшно: Может, это и есть кара? Провести Вечность здесь, на засыпанной пылью и пеплом планете, наблюдая сквозь постоянно нависающие тучи, как медленно тускнеет солнце?

Когда на горизонте появилось бледное сияние, он почти смирился со своей участью – и новая надежда обожгла душу до боли. Может…

Последний день он почти всё время бежал. Падал, хрипя спаленными лёгкими, вытирал лицо, размазывая пот и золу, вставал и вновь бежал…

Сияние разгоралось. Оно манило светом – ласковым, солнечным. Он ещё ни разу не видел Солнца сквозь постоянные тучи! Тепло и уют, возможность увидеть что-то, озарённое сиянием дня – здесь, в этом пыльном мире, это было бы настоящим счастьем…

А свет всё рос, превращаясь в купол. Тучи всё так же нависали над ним густой пеленой, но свет, идущий изнутри призрачного купола, даже их раскрасил в более светлые, живые тона.

Внутри цвели цветы, а зелень трав и деревьев приятно радовала глаз. Человек стоял перед куполом, боясь прикоснуться к ожившей мечте, спугнуть неосторожным движением хрупкое очарование сказки. Хотелось рвануть туда, упасть в зелёную траву и никогда не вставать. Мешало ставшее вдруг грязным тело, боль в уставших от бега легких и ломота во всех мышцах – казалось, он слишком груб и приземлен, недостоин этого чудесного уголка. Внезапно он увидел белую тогу, промелькнувшую сквозь листву – и чистоту женской руки, раздвигающей ветви - и рванул вперед, сквозь прозрачную пленку, похожую на густую воду, так, как боялся – не думая, наобум, грубо врываясь в мечту…

В уши ударил птичий щебет, ноги ощутили мягкость травы, а сквозь пелену облаков блеснул луч света… Голова человека закружилась, и он рухнул навзничь, теряя сознание…

Очнулся он от плеска воды. В памяти всплыли события странного мира, и он на ощупь двинулся в сторону заманчивого звука, не открывая глаз.

Вода показалась ему восхитительной – он плескался в неглубоком, всего до пояса, прудике, с наслаждением смывая застарелую грязь, чувствуя ласку упругих струй и журчанье воды и пил, пил, пил… Он никогда не испытывал такого удовольствия от столь незамысловатого процесса…

А потом были восхитительные фрукты, свисающие с ветвей и одним своим видом радующие глаз и дарующие праздник желудку… Это был рай.

Наевшись, человек отправился на поиски людей – он ведь видел прекрасный женский силуэт!

Медленно, боясь, что сейчас его прогонят суровые стражи, или это всё исчезнет, как мираж, он пошел вглубь чудесного сада – туда, откуда светили лучи солнца, пробиваясь сквозь листву и даруя ей яркие краски жизни…

Поляна посреди чудесного сада была полна людей. Они сидели, стояли, лежали, и дыхание их было почти не заметным. Их неподвижность была сродни неподвижности статуй. А в центре…

Человек никогда не видел Бога. Он, даже допуская их существование, никогда не думал, что Его можно увидеть. Никогда в жизни… А позже?

В центре поляны был ОН. Сияние, яркое сияние затмевало его черты, но и не важно – был ли это Христос или Будда, всё равно – это, несомненно, был Бог. Человек неверной походкой пошел вперед, протягивая руки:

Он встретил Его! Он, жалкий грешник, невзрачный и недостойный, теперь может быть с ним! Он прощен и может пребывать под рукой Бога…

Сияние, доброе и ласковое, притягивало и звало. Оно не несло добра или зла – все эти качества остались там, за порогом, где по ним судили и признали достойным – или недостойным.

А здесь – Он нёс Свет. Всем, кто смог пройти сквозь оценку, кто добрался до него, кто смог дотянуться…

Человек уже был в первых рядах. Люди здесь стояли на коленях. Их руки, вытянутые вперёд, трепетали на свету, как крылья странных, необычных бабочек.

Человек сел рядом - его руки медленно, словно повинуясь звукам незримой музыки, тоже задвигались, двинулись вперёд, подчиняясь гармонии Света...

Минуты шли, сливаясь в часы - или дни? Тихая музыка играла неземную мелодию, создавая ощущение сна, грёз наяву, а Свет - он лился и лился, заставляя трепетать перед Ним...

Никто на поляне ни разу не пошевелился, не произнёс не слова - даже птицы стихли и лишь мелодия света продолжала звучать, поднимаясь всё выше...

Уходили все мысли и тревоги, человек расслабился, погружаясь в лёгкое забытьё. Не хотелось не думать, не желать - только чувствовать Свет, тянуться к нему всей душой, стремясь стать как можно ближе - и лишь какая-то червоточина мешала, не давая полностью расслабиться, погрузиться в блаженную негу Света...

Это раздражало, как маленький, надоедливый москит, зудящий под ухом. Человек поневоле сосредоточился, пытаясь найти помеху, мешающую слиться с Ним...

Прямо перед глазами, купаясь в лучах Света, трепетали руки - его, других людей, стоявших вокруг. Они двигались в каком-то сложном танце, словно аплодируя и взывая к Нему - но не звуком, а каким-то другим, более утончённым способом. Всё двигалось в унисон, создавая сложную симфонию Жеста и Света, и это было прекрасно - лучи проникали сквозь пальцы, рождая радужные блики...

Сквозь? Человек резко вздохнул, словно выскочил после долгого пребывания под водой на поверхность.

Руки его дрогнули, остановились - и потрясённый человек увидел через полупрозрачную плёнку тонкую вязь костей... Тишина на поляне не содрогнулась - всё так же двигались руки, создавая Гармонию, так же светил свет, просвечивающий людей уже насквозь - и казалось, что это скелеты машут своими бесплотными, тонкими костями...

Ужас захлестнул, заставив потерять голову - и сделать первый, самый трудный шаг - назад, прочь от манящего, всё прощающего Света... Потом он двигался уже на упрямстве и какой-то непонятной отрешённости, появившейся после взгляда на кисти рук...

Пот лил градом, дыхание саднило, как после марафонского забега, но самое сложное - не было никакого давления, желания удержать - лишь собственное, дикое желание вернуться и лёгкое сожаления от его ухода - и это держало лучше, чем привязанные к ногам чугунные гири.

Проскочив сквозь границу, он упал - вперёд, на четвереньки, в пыль и пепел, к земле. И лишь ощутив руками землю, человек почувствовал, как исчезла непреодолимая тяга вернуться - он судорожно вздохнул и его начало рвать – желчью и кровью. Кровь и желчь – ничего больше не выходило из желудка, недавно наполненного лучшими фруктами райского сада…

Человек, шатаясь, поднялся на ноги. Не оглядываясь, он пошёл вдаль – прочь от манящего Рая, боясь сорваться и рвануть назад, боясь до дрожи, до судорог в сжатых кулаках – на ободранных, испачканных пылью и пеплом, но живых и плотных руках…

Через две недели он увидел горы. Они поднимались из пепла, пустые и безмолвные, как каменные изваяния давно исчезнувших рас. Даже снежных шапок не было на них – лишь всё тот же слабо осыпающейся пепел. Он скользил под ногами, превращая даже относительно ровные участки в опасные склоны, скользя по осыпающимся насыпям в клубах пыли.

Они были мёртвыми – и неприступными.

Но человек увидел цель – пусть она была бессмысленной и ненужной – но иногда так важно вдохнуть воздух высот и сделать что-то, доказывающее самому себе, что ты жив – хотя бы в мёртвом мире…

Руки давно были ободраны в кровь – местами были даже видны кости – но кровь текла медленно, тут же сворачиваясь – густая, почти чёрная, она не мешала и лишь боль – такая земная и человеческая, боль ободранных рук – она была даже приятна, заставляя почувствовать себя живым. Стоило закрыть глаза – и горы становились зелёными и пышными, полными сил и жизни. И солнце светило, и какие-то птахи чирикали в вышине…

Но потом руки скользили в пыли и вновь возвращались пепел и тлен, и сумерки нависших туч и лишь биение крови в висках разрывало мёртвую тишину…

Несколько раз он падал опять к подножию, но вставал и с удивляющим его самого упорством вновь лез на скалы. Глаза застилал туман и не осталось ничего, кроме боли в руках, прокушенных губ – и вон того уступа, до которого нужно было дотянуться – а потом – до следующего, поставить ногу на ту трещину, полускрытую в пепле…

Пришёл в себя он на небольшом уступе. Спину холодил камень, тучи нависали уже совсем близко – а человек сидел, не способный пошевелиться от усталости и глядел на раскинувшуюся перед ним картину.

Где то внизу, уходя вдаль от подножия гор, простиралось чёрное море. Застывшие тёмные волны – дюны, багровеющее небо и лишь далеко вдали – светлые шары Райских кущ. Один был чуть ближе других – наверное, тот, из которого так недавно – иди давно - бежал человек. Но вдали виднелись ещё несколько серебристых куполов.

Одинокие светлые сферы в ночи – они были чистыми и нежными, чуть покачиваясь, как под порывами ветра, они как огоньки в ночи манили к себе – теплом, уютом. И, возможно, нужно было броситься к ним – в дом, в безопасность, в Свет. Наверное, а может, и наверняка…

Человек тяжело вздохнул, неуклюже, морщась от боли, поднялся и с трудом стал карабкаться дальше. Он лез всё выше и выше, с настойчивостью автомата пробивая себе путь наверх. Он понимал, что спускаться уже не придётся, да он и не сумеет – камни позади его были запятнаны его кровью, и он слабел – медленно, но неизбежно.

Хотелось лечь и отдохнуть, но даже когда появлялся подходящий уступ, он не позволял такой роскоши своему измученному телу – вряд ли он потом смог бы встать – а ему хотелось быть как можно выше – тогда, когда силы изменят ему.

Ему очень хотелось увидеть солнце.

Человек тяжело выпрямился на очередном уступе – и увидел ручей. Маленькая струйка воды появлялась из трещины в скале, текла пару метров – и исчезала в очередной трещине. Вода на фоне чёрного мира не искрилась и не играла, как в куполе – но она была – чуть мутная, тихая, почти незаметная, но живая – она казалась потрясённому человеку почти водопадом. Маленькая, длинной не более полутора десятков метров, долина жизни посреди мёртвой планеты.

Человек шагнул к ручью шаг, другой – и упал на колени. Недалеко от воды, почти сливающийся с окружающим его камнем рос маленький пучок травы.

Человек не верил в чудеса. Да, он многое узнал с тех пор, как очнулся в этом мёртвом мире, но ни боги, ни осознание того, что его время уходит – ничто его не потрясло так, как это маленькое чудо – чудо жизни.

Росток был чахлым – ему не хватало земли и солнца – но он был, и, цепляясь тонкими корнями за влажный песок, он бросал вызов – Демонам, собравшим обильную жатву смерти в этом мире, Богам, собирающим то, что осталось… Он был, и фактом своего существования он говорил – вы не есть всё!

Человек стоял рядом и понимал – он так не сможет.

Остаток жизни человек провёл рядом с цветком. Его кровь увлажняла землю, делая её жирнее и плодороднее – а он сидел, уставившись в низкие тучи в поисках просвета – и лишь иногда поглядывая на серебристые сферы, медленно вылезающие из земли. Он смог теперь смотреть на них равнодушно – и даже тот факт, что Боги покидают землю, не взволновал его. Гораздо важней было увидеть хоть один солнечный луч – он мог подарить то, что уже не могли они…

Он не видел, как серебристые сферы, одна за другой оторвались от земли, медленно, постепенно ускоряясь, устремились вверх – но он увидел, как тучи смешались, сбились в кучи и набухли дождём – а в прорехах межу ними засияло солнце.

Солнечный луч лег на тело человека, оно вспыхнуло – и благородных прах упал на встрепенувшийся росток, удобряя его и давая начало новой жизни…
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.