Ледяной голем

Холод. Он студит сердце, ворочается ледяным комом в печени, стекает тонкими каплями острых игл по кончикам пальцев… потом, посмеиваясь, уходит – у голема давно нет ни сердца, ни печени. Да и руки такие, что только сваи заколачивать. Первая, грубая разработка – как всегда, не хватило времени. Ещё бы лет пять – и можно осваивать миры на совершенно других основах. Изменяя тела тех, кто будет жить на этих новых мирах. Хоть на плазменной основе, хоть на криогенной...

Камень под ногами. Ломкий, пустой, он крошиться, словно выветривался годами. Но откуда тут ветер? Разве что солнечный. Пустой осколок, астероид внешнего кольца АЦС-5 – ни воздуха, ни полезных ископаемых. Зато отсюда – потрясающий вид на Сатурн, почему здесь и была заложена небольшая станция – крохотная, на два десятка человек. Как она вмещает в себя горстку учёных – и ещё с полсотни пиратов, захвативших её неделю назад? Захватив перевозящий их транспорт голыми руками, заключённые умудрились дотянуть сюда – и теперь ждут рейсовый челнок с продовольствием, что бы на нём затеряться в просторах космоса. Пиратам невдомёк, что один из учёных сумел послать сигнал бедствия – на экстренной частоте. Десант мог быть здесь уже через час, если бы не одно но… Здесь испытывали новые лазеры. Тонкие и смертоносные лучи резали всё в радиусе как минимум 3000 метров. И установки эти были вполне боевыми. К тому часть их была достаточно портативна, что бы захватить их с собой… Это – и учёные-заложники, вдобавок сюда их коллеги присылали детей – на каникулы… Романтика, будь она неладна. Боже, как же холодно!

Ноги мерно скользят по камню. Упасть ему не страшно – лёд, из которого он сделан, достаточно крепок. А вот застрять в какой-нибудь расщелине… Увеличить гибкость не хватило времени. Время, всегда и всюду – время. Самый страшный бич из придуманных господом. Голем с трудом закинул голову, глядя на бездонное небо с яркими огнями звёзд. Только тут, на лишённом воздуха, затемнённом астероиде видно, как они близки нам…. Их свет свободно проходит сквозь ледяное тело, играет в его изгибах – этого вполне достаточно, что бы различить их сияние. Можно даже вволю напиться звёздного огня, почувствовать себя полным сил – но холод! Он никуда не уходит, рассыпается по телу ледяными иглами, колет лицо: щёки, губы… От них практически ничего не осталось, но… Как же холодно!

Базу видно издалека. Яркий свет прожекторов, фигуры в скафандрах, застывшие у установок с лазерами – громоздкие экспериментальные модели, не предназначенные для стрельбы в помещениях, они настороженно смотрят во все стороны света. Наверняка все системы, имеющиеся у учёных, ищут сейчас чужаков – зачем-то же приземлился одноразовый челнок на другой стороне астероида. Но нет такой техники – найти кусок льда, вычленить его среди осколков камня, в котором наверняка и так немало ледяного крошева.

Голем идёт быстро, не скрываясь: каждый его шаг – лишний шанс для тех, кто заперт сейчас в кладовках базы. Нужно отдать должное сторожам: его засекают задолго до подхода к базе, и огненные лучи скрещиваются на сверкающей фигурке. Сзади, шипя, начинает плавиться камень и он торопливо прыгает. Ещё не хватало сейчас застрять в жидкой земле, медленно плавясь. В спину ударяет первая, робкая волна жара, заставляя вездесущий холод на секунду отступить. На крохотную долю секунды почувствовать себя вновь живым… Прыжок вышел излишне долгим: всё-таки тяготение на астероиде – ничтожная величина для каменных мышц, так недолго и в космос улететь. Он был прекрасной мишенью: лучи лазеров вновь и вновь расцвечивали его тело – насквозь, проходя через сверкающий лёд – и исчезая в космосе. Ни один луч не способен причинить вред материалу, свободно пропускающему его волны сквозь свою структуру. Прыжок. Второй. Третий. База! Первое что бросается в глаза – куча обледенелых тел, небрежно сброшенных в стороне. Что экономили? Пищу? Воздух? Всего этого здесь было в избытке? Просто не хотели сидеть в тесноте?

Удар! Первый, тяжкий. Лёд рук тут же окрашивается кровью. Кто-то бежит к нему, волоча арматуру. Глупцы! Этот лёд не крошится от подобных ударов! Иглы холода проникают в руки, прорастая острыми когтями. Впервые он благодарен морозу, от которого сотрясается тело; пожалуй, он мог бы с ним и смириться. Сочленения скафандров рвутся, словно сделанные из бумаги. Быстрее! Внешний шлюз пока открыт! Он успевает, оставляя за собой мешанину стынущих тел. Словно мороз его души выплеснулся наконец наружу, унося жизни врагов. Медленно открывается внешние створки – и волна жара вместе с воздухом обрушивается на ледяное тело. Юркие фигурки мечутся, пытаясь нанести побольше вреда. Кое чего они добились – лёд уже покраснел от крови, и идти неудобно – скользко.

Неожиданная очередь от двери крошит верхнюю часть тела, заставляя опрокинуться на спину. « - Чёрт, откуда на базе это доисторическое оружие? Больно ведь!» Не вставая, он собирает внутренний холод – и отправляет его в полёт. Тонкий луч абсолютного нуля стремительным росчерком пересекает комнату, замирая в груди стреляющего. Тот мгновенно покрывается льдом, рассыпаясь на части от удара каменной руки. Шорох совсем рядом. Подсобка! Дверь слетает с петель – и видны осунувшиеся лица пленников, замерших при виде ледяного гиганта. Повелительный взмах руки – и все устремляются в сторону воздушного шлюза. Один, совсем уже седой старик, задерживается у тяжёлой фигуры.

- Это… ты??? Неужели не было иного выхода?
Ледяная статуя молчит. Она не приспособлена для разговоров. Да, была такая идея, но – время! Оно ещё неумолимей холода.
- Артём. Он в рубке. Там же и главарь бандитов. Старый пират, космодесантник в молодости. Мы будем ждать вас в шлюзе….
Вперёд! Скорее! Подобные постройки стандарты – он много исходил по таким коридорам. Новые удары. Они сыпяться со всех сторон, отвлекая, заставляя остановиться, теряя драгоценное время. Но – нужно. Скоро здесь пробежит Артём – и ему никто не должен помешать. Пульт управления. Здоровый парень, под два метра ростом – и всклоченная фигурка ребёнка.
- Я убью его! – Страх в глазах парня. Что значит для голема человеческая жизнь? Отшвырнув пацана, он подскакивает к тумблеру управления энергетическим полем.
Два резких щелчка – и тяжёлый удар молотка, делающий невозможным изменение команды!
- Я вывел из строя главный реактор. Снял охлаждение, через десять минут тут всё взлетит на воздух, и только я смогу всё починить! Ты не сможешь меня убить!

Резкий, тяжёлый удар – и кровь, брызнувшая во все стороны. Голем посмотрел в сторону мальчишки – тот стоял, кусая губу – но глядел он не на остатки свихнувшегося пирата – а на ледяную фигуру.
- Значит, у отца удалось. Здорово! Но всё напрасно! Систему охлаждения не починить! Никому! Я знаю!
Тяжёлая фигурка поднялась – и ткнула в точку на схеме станции, висевшей в рубке.
- Центральный шлюз? Там меня ждут?

Кивок. Голова совершенно не гнется и приходиться изгибаться всем телом – жаль, что закончить разработку так и не удалось! Скорее же! Топот маленьких ног затих вдали – а голем шёл в противоположную сторону.

Центральный реактор пышет жаром. Стоять возле него – и то больно. А уж прижиматься, отдавая накопленный холод – нестерпимо! Но нужно. Холода в нём много - как раз хватит, что бы реактор не пошёл вразнос ещё какое-то время.... Достаточное, что бы висящие на орбите корабли космофлота смогли подобрать маленький спасательный бот. Где-то там, пробираясь меж коридорами, спешит ребёнок. Его ребёнок. Он должен успеть. Он закончит разработки отца. Наверняка закончит! Хотелось бы, конечно, побольше сделать самому. Хотя бы настолько, что бы ледяная статуя, медленно плавящаяся, но упрямо продолжающая обнимать раскалённый реактор, могла шепнуть вслед убегающему сыну:

- Прощай!