Дети волки или Феномен Маугли

Дети Маугли.

Дети джунглей («Маугли», «феральные люди» от лат. fera — дикое животное) — человеческие дети, которые жили вне контакта с людьми с раннего возраста и практически не испытывали заботы и любви со стороны другого человека, не имели опыта социального поведения и общения. Такие дети, оставленные родителями, воспитываются животными или живут в изоляции.




Встречи с заросшими, дикими, рычащими созданиями не могли не укрепить веру людей в оборотней.

Когда Редьярд Киплинг создал Маугли для своей "Книги джунглей", этот герой вовсе не возник в воображении автора. Он вдохновлялся одной из многочисленных историй о детях-волках, которые были распространены в Индии. Эти одичавшие дети, потерявшиеся или брошенные родителями в младенческом возрасте, были приняты и воспитаны животными.
Подобных случаев известно немало: только официально зарегистрировано около четырех тысяч свидетельств о том, что детей воспитывала звериная стая. Подобные принятия в семью человеческого ребенка в большинстве сделаны волками.

РОМУЛ И РЕМ



Самая древняя известная история о воспитании детей волчицей несомненно касается основания Рима. Миф нам напоминает, что король Амулиус, узнав о таинственной беременности своей племянницы, запер ее и приказал, чтобы ее детей, близнецов Ромула и Рема, сразу после рождения бросили в Тибр. Новорожденные умерли бы от голода и холода, если бы не провиденческое вмешательство волчицы, которая их вскормила. Чуть позднее пастух Фаустула принял двух близнецов и воспитал как своих собственных детей. Результат известен каждому - Ромул основывает Рим, а волчица, вскормившая близнецов, стала эмблемой столицы Италии.

В НЕМЕЦКИХ ЛЕСАХ



Первый исторически достоверный случай с «волчьим мальчиком» зарегистрирован в Гессе в 1341 году. Ребенок, которого охотники нашли в стае волков, бегал на четвереньках и очень далеко прыгал. Когда его извлекали из волчьего логова, он проявил поистине звериную свирепость — визжал, кусался и царапался… Установили, что ребенок, которому было примерно восемь лет, провел в диком состоянии половину своей жизни. Мальчик, согласно всем свидетельствам, был найден волками, которые вырыли для него нору и сохранили ему жизнь, согревая телами даже в самые суровые зимы. Как мы уже убедились, данный факт не лежит за границами возможного и подтверждается другими историями об одичавших детях. Ребенок так привык ходить на четвереньках, что к его ногам пришлось привязывать доски, чтобы помочь ему держаться прямо и ходить как люди. Членораздельно говорить он не умел, а мог лишь ворчать и издавать звуки, свойственные животным, ел только сырую пищу и был, видимо, счастливее в тех диких условиях, где он оказался волею судьбы. Ребенок-волк из Гессе стал знаменитостью своего времени, его даже возили в Англию, чтобы показать королевскому двору. Вскоре он умер, от того что его заставляли есть человеческую пищу.


Другой ребенок-волк из Виттерави, был найден в 1544 году в лесу Хардт в Баварии. Когда его поймали, ему не было и 12 лет.

ФРАНЦИЯ



В более близкие к нам времена одним из самых известных и, наверное, самым детально документированным случаем среди «найденышей» был «дикий мальчик из Авейрона». Это произошло во Франции, в эпоху Просвещения. В 1797 г. в гористой местности региона Лакон видели мальчика, который нагишом бежал по лесу. В следующем году его поймали и держали взаперти, как диковинку, назвав «диким мальчиком из Авейрона», по имени местности, где он был пойман. Однако ему удалось бежать и вернуться в лес, и следующие 15 месяцев добровольцы пытались выследить его и снова изловить. Мальчика, живущего на воле в лесу, видели довольно часто и говорили, что он устроил себе несколько логовищ, которые позже были обнаружены уже покинутыми. Некоторое время ему удавалось сбивать с толку преследователей, но в 1799 г. он вновь был пойман в лесах возле Сен-Семэн-сюр-Ранс охотниками, которые из сострадания отдали его на попечение пожилой вдовы. Он не мог говорить, лишь издавал долгое хриплое рычание, поэтому определить его происхождение оказалось невозможно. Вскоре после того, как его поселили у вдовы, он снова сбежал в расположенные рядом горы.



В январе 1800 г. его снова выследили и схватили и на этот раз отдали в местный сиротский приют. Осмотр, проведенный специалистами, определил, что ему было где-то между 12 и 15 годами.
Первым обследовал Виктора, так назвали ребенка, естествоиспытатель Пьер-Жозеф Бонатер. Позднее Бонатер написал подробный отчет, опубликованный в Париже, под названием «Исторические заметки о дикаре из Аверона». Этот отчет вызвал интерес медиков и естествоиспытателей.
Виктор, вероятно, был самым необычным из всех детей-волков, подвергшихся длительному изучению. Как и многие другие такие дети, он раздражался без видимых причин, засыпал с наступлением сумерек и просыпался с рассветом и был не в состоянии понять, что видит в зеркале свое отражение. Но Виктор любил смотреть на свое отражение в спокойной воде пруда; долгие ночные часы он зачарованно глядел на луну; его не интересовали другие дети или их игры.



Возможно, самой противоестественной его особенностью было то, что он никогда не улыбался и лишь странно кривил рот. Виктор совсем не мог сосредоточиться. Его постоянно мучили судороги. Кожа мальчика была до такой степени нечувствительна к боли, что он мог вытаскивать руками из огня горящие поленья. Обоняние было тоже особенным: он не чувствовал некоторых запахов, даже если вещество подносили к самому его носу. Вызывал удивление его слух: в проводимых экспериментах мальчик не проявлял ни малейшего волнения или испуга, когда вблизи него стреляли из пушки, но оборачивался на очень слабые звуки, например на шум шагов идущего позади человека. И что особенно удивительно: он не мог отличить музыку и человеческий голос от других звуков. Виктор, как и его собратья по несчастью, не любил спать на кровати и вообще спокойно переносил любой дискомфорт. Но мальчик, способный переносить тяготы дикой жизни, оказался совсем неприспособлен к жизни цивилизованной: даже обезьяна быстрее перенимала многие человеческие привычки, чем этот ребенок-волк. Особенно поражала исследователей его невосприимчивость к сильному холоду — мальчик зимовал в лесу голым.
Ребенок постоянно рвался на волю, но теперь стражи были начеку, и все его попытки кончались неудачами.



Мальчик отказывался носить одежду и сразу после поимки издавал негромкие звуки, напоминавшие человеческие возгласы, хотя, когда его привезли в приют, затворился в молчании. Некоторое время он отказывался и от еды, а когда пищу клали перед ним, подозрительно принюхивался к ней, как животное, прежде чем попробовать хотя бы крошку. Прослышав о его поимке и водворении в приют, множество людей потянулось поглядеть на него, но было совершенно очевидно, что большие толпы его пугают, и он частенько старался укусить каждого, кто отваживался подойти поближе и временами дрался с собаками за кость.
Вскоре мальчика перевезли в Париж, где его обследовал доктор Пинель, известный в то время психолог. Он категорически заявил, что Виктор — просто дебил, и этим объясняются все отклонения в его развитии.
Но Виктору неожиданно повезло. Молодой доктор Жан-Марк Итар, которому было всего лишь 25 лет, когда он впервые познакомился с Bиктором, в 1800 году был назначен на должность главного врача в Императорский институт глухонемых в Париже.
Итар обследовал мальчика и не согласился с великим Пинелем. Он провел шесть с лишним лет в упорной и терпеливой борьбе, пытаясь вернуть Виктора, бедного дикаря из Аверона, обратно в человеческое состояние. Его усилия первопроходца, понимание нужд своего пациента и глубокое знание вопроса были вознаграждены: состояние Виктора значительно улучшилось, хотя он и не стал членом человеческого общества в привычном понимании.

Итар опроверг заслуженного психолога Пинеля: Виктор не был врожденным идиотом, он был ребенком, лишенным возможности нормально развиваться, и хотя Итар не смог стереть из его сознания годы, проведенные среди зверей, он все же обогатил его жизнь, вернув человеческое дитя к людям. Виктор был классическим примером настоящего мальчика-волка, он так и не научился говорить, несмотря на все героические усилия доктора Итара.

ИТАЛИЯ



В 1975 году пастух увидел в лесу среди волков человеческого детеныша. Когда волки разбежались, мужчина поймал его и привез в Милан. Мальчика назвали Роно. Он рычал как зверь, не говорил ни слова, долго отказывался от пищи. По внешнему виду ребенку было около 5-ти лет. Его поместили в Институт детской психиатрии, где врачи старались сделать из ребенка-волка человека.
И, несмотря на это, дикарь скончался, питаясь обычной человеческой едой, которую через силу ему давали люди.

МЕКСИКА



Лобо, девочка-волк с реки Дьявола. В 1845 году была замечена загадочная девочка, которая бежала на четвереньках среди волков, нападая на стадо коз возле Сан Фелипе в Мексике. Историю подтвердили год спустя, когда девочку вновь увидели, на этот раз жадно поедающую убитую козу. Встревоженные жители деревни начали поиски девочки, и вскоре дикую девочку поймали. По предположениям, она постоянно выла по-волчьи по ночам, привлекая стаи волков, которые ворвались в деревню, чтобы спасти ее. В конце концов, она вырвалась и убежала из своего заточения. Девочку не видели до 1854 года, когда ее случайно заметили с двумя волчатами у реки. Она схватила детенышей и убежала в лес, с тех пор никто ее больше не видел.

ЧИЛИ




В 2002 году в Чили стала известна ещё одна история, когда отказавшиеся от собственного ребенка родители просто выбросили его на улицу. Малыша приняла к себе стая бездомных собак, которая научила его искать еду в помойках. Когда полицейские, заприметив непонятное человекоподобное создание, перемещавшееся на четвереньках, сделали попытку схватить его, на них, словно из ниоткуда, набросилась свора грязных, голодных псов. Тем не менее, спустя несколько месяцев, ребенка смогли изловить и доставить в лечебницу. Как и в предыдущих случаях, он не говорил, не ходил на двух ногах, но умел превосходно лаять. Вскоре врачи признали своё бессилие в данном случае – ребенок уже никогда не станет нормальным, полноценным человеком.

ИНДИЯ



Наибольшее число детей-волков дала миру Индия, возможно, потому что ее жители из-за нищеты были вынуждены оставлять маленьких детишек в джунглях. С 1843 по 1933 год из Индии поступило не менее шестнадцати сообщений о найденных детях-волках обоих полов, были обнаружены также дети-пантеры и дети-леопарды. Найденные дети-звери оказались почти совершенно неспособными изменить привычки, приобретенные во время жизни в джунглях. Это неудивительно, если учесть, что некоторые из них прожили среди зверей до десяти лет.
Валентин Болл первым сообщил подробности об индийских детях-волках в своей книге «Жизнь в джунглях Индии», опубликованной в Лондоне в 1880 году.



Первый ребенок-волк, упомянутый книге, Дина Саничар, был пойман крестьянами у местечка Минспури в 1872 году. На вид ему было около шести лет, и он имел все классические признаки Homo ferus.
Он был диким, совершенно голым, молчаливым — мог издавать лини горловое рычание и, подобно зверям, имел острые как бритва зубы, которые заострялись от постоянного глодания костей. Конечно, было невозможно определить, как долго он пробыл в джунглях, но его физическая сила и крепкое телосложение говорили о том, что он прекрасно приспобился к дикой жизни. Как и все упомянутые дети-волки, он ходил на четвереньках и яростно сопротивлялся всем попыткам одеть его.
В отличие от многих других детей-волков, Дина прожил среди людей довольно долго — двадцать лет. Но несмотря на самое терпеливое обучение, его достижения за этот длительный период были такими: он научился одеваться, прямо стоять, хотя для него это никогда не было легким делом, и пользоваться посудой.



Болл рассказывает и о другом мальчике-волке, из Лакнау — ребенке десяти лет, которого нашли спустя два года после Дины. Его определили в детский приют Секандра, но несмотря на многочисленные попытки обучить его, ребенок так и остался совершенно диким; впрочем, его сомнительным достижением было то, что он научился курить сигареты. Оба мальчика так никогда и не научились говорить.

Один журнал сообщает об истории с маленьким мальчиком, который, потерявшись в младенчестве, был принят стаей волков. Когда его поймали, он резвился в лесах в компании своей приемной семьи. Возвращенный в свою настоящую семью, он продолжал вести себя как волк (рычал и показывал зубы, когда к нему приближались, кричал все ночи). Очень скоро он умер из-за недостатка заботы о нем.



Также в Индии в 1843 году у входа в логово волков был найден другой ребенок-волк. Никогда не удавалось заставить его съесть хотя бы кусочек цивилизованной приготовленной пищи, так же как и никогда не удавалось научить его говорить - единственные звуки, которые он издавал, были глухими рычаниями. Он постоянно стремился убежать, что ему и удалось в 1851 году. Исчезнув в джунглях Бхандапура, он больше не возвращался.



Недалеко от индийского города Лайхнау рабочий-железнодорожник Рауль заглянул в долго стоявший в тупике вагон и обнаружил там удивительное существо. Внешним видом это создание было похоже на человека, только вот взгляд был звериным. Человеческую речь он не понимал, передвигался только на четвереньках, а его колени и ладони были покрыты плотными мозолистыми наростами.
Человековолка отправили в больницу. Через несколько дней туда явился торговец фруктами, которого звали Прасад. Он попросил разрешения взглянуть на ребенка. Дело в том, что около восьми лет назад у него исчез маленький сын, которого, скорее всего, утащил волк. Это случилось так! Жена Прасада, устав от работы, заснула на циновке во дворе их дома, сын играл неподалеку. Когда женщина проснулась, ребенка нигде не было. Прасад добавил: «Если это все-таки мой сын, то на его виске должен быть небольшой шрам». И у ребенка действительно был шрам на виске, поэтому Рама (именно так звали мальчика) отдали отцу. Как его жизнь сложилась дальше, неизвестно.

КАМАЛА И АМАЛА



В начале XX века, точнее - в 1920 году, преподобный Джозеф Сингх записывает в своем дневнике истории про детей-волков - Камалу и Амалу. В деревне Годамури, выбранной как этап миссионерской деятельности преподобного, он обнаружил существование демонических духов, полулюдей, полузверей, которые ночью кружили возле деревни. Преподобный решил стать известным, благодаря этой истории, которая произошла 9 октября 1920 года в ближайшем лесу, где он оказался с друзьями-англичанами и жителем деревни по имени Чуна. Начинался вечер, когда преподобный Сингх и его друзья присутствовали при фантастической сцене. Они находились возле логова волков с норами на разных уровнях, ожидая, когда животные будут выходить из них. Сначала появился один взрослый волк, затем другой и третий. После двух волчат появились два странных уродливых существа, чьи тела, руки и ноги напоминали человеческие, за исключением головы, представляющей собой большой шар или круглую массу, покрывающую плечи и верхнюю часть груди. Они стояли на четырех конечностях, и глаза у них были блестящие, взгляд пронизывающий и острый, непохожий на человеческий. Друзья преподобного уже зарядили карабины и приготовились стрелять, но Сингх, благодаря подзорной трубе, разглядел, что это человеческие дети.
Это были маленькие девочки. Старшей из них на вид было лет семь-восемь, а младшей - около двух.
Кожа у обеих была изрядно поцарапана и покрыта мозолями, языки высовывались изо ртов, они скалили зубы и тяжело дышали.
Еще более удивительные факты выяснились позже. Дети были неспособны видеть днем и спасались от солнечного света в темных углах. Ночью они выли и метались по комнате в поисках выхода. Спали oни всего лишь пять-шесть часов в сутки, ели только сырое мясо и утоляли жажду, лакая жидкость. Обе девочки ползали на коленях и локтях, когда находились в комнате, но на улице они довольно быстро бегали, вставая на ладони и ступни. Они рычали на людей, изгибали спины, подобно волкам, при приближении того, кого они считали опасным. Они «охотились», преследуя цыплят и других домашних животных, рыскали по двору в поисках выброшенных потрохов и с жадностью пожирали их.
Им дали имена Камала для старшей и Амала для младшей. Эти два ребенка, несомненно брошенные в младенческом возрасте, с трудом приспосабливались к новому существованию. Амала умерла через год, а Камала прожила 9 лет. Пастор Синг день за днем очень подробно описывал ее жизнь. Камала очень боялась солнечного света и огня. Передвигалась она только на четвереньках, из пищи признавала исключительно сырое мясо. Днем девочка обычно спала, а ночью бродила по дому. В первые дни своей жизни среди людей сестры каждую ночь протяжно выли, причем делали это через правильные промежутки времени: около десяти часов вечера, в час ночи и в четыре часа утра.



«Очеловечивание» Камалы происходило с большим трудом. Она долго не могла привыкнуть к одежде и срывала с себя все, что на нее пытались надеть. С особым упорством и страхом Камала сопротивлялась мытью. Целых два года понадобилось, чтобы научить девочку стоять и ходить на двух ногах. Однако, когда ей нужно было передвигаться быстро, она все равно становилась на четвереньки.
У нее были очень длинные и мозолистые руки, ввалившиеся щеки. Когда она принюхивалась, ноздри ее сужались и расширялись. Она была почти нечувствительна к жаре и холоду. Ела только сырое мясо и пила молоко. Кроме того, у нее была необычайно мощная нижняя челюсть и очень острые зубы. Объясняется это довольно просто: на строении тела сказалось то, что большую часть жизни она ходила на четвереньках, а зубы, которыми разжевывают сырое мясо, могут быть только острыми.
Со временем Камала привыкла спать ночами, есть руками, а не рвать пищу зубами, пить из стакана. Но самое трудное было научить одичавшую девочку говорить. Даже через семь лет жизни в обществе людей она понимала всего лишь 45 слов. К пятнадцати годам умственное развитие «волчьей воспитанницы» соответствовало развитию двухлетнего ребенка, а к семнадцати - четырехлетнего.
Камала прожила около девяти лет. Постепенно она научилась ходить, хотя до конца жизни ей так и не удавалось избавиться от своей волчьей походки. Она начала умываться, пользоваться стаканом и даже выучила несколько слов, но продолжала есть сырое мясо и потроха, избегала собак. То, что она обучилась примитивное речи, означает, что при рождении у нее не было умственных дефектов и что ее волчьи повадки были целиком переняты у «приемных родителей.


1962 г. геологи, искавшие нефть в Туркмении, нашли мальчика, назвали Дюма. Он передвигался, как волк, и даже покусал одного из геологов. В 1991 году ему было 37, несмотря на то, что он чистил зубы, умел причесываться и пользовался туалетом, как человек, Дюма не умел ходить по-человечески, ел сырое мясо и кусался, когда был напуган.


Оксану Малую, 3-летнюю украинку, бросили на улице алкоголики-родители. Она росла с бездомными собаками восемь лет, питаясь сырым мясом и отбросами.
Девочка забыла те небольшие речевые навыки, которые у нее уже были, и стала членом собачьей стаи, борясь за выживание.
Когда ее нашли, она бегала на четвереньках, лаяла, ела и пила воду, как собака, подражая своим приемным родителям. В настоящий момент Оксана находится в интернате для психически неполноценных.

ВОЗМОЖНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ



Иногда человеческих детей «усыновляли» леопарды, обезьяны и даже медведи, но все же чаще в этой роли выступают именно волки. Один из исследователей этой проблемы английский профессор Джезелл написал книгу, посвященную феномену «Маугли». Он досконально изучил несколько десятков случаев воспитания человечьих детей самыми разнообразными дикими животными (среди которых, все же, преобладали волки или собаки). Волчицы щедро угощали детей собственным молоком, постепенно приучая их к мясу. Волчата покидали мать намного раньше человеческих воспитанников, которые ещё долго следовали по пятам за своей кормилицей. Позднее ребенок превращался в настоящее животное, однако он никогда не выбирался главарем стаи. Подробно он рассказал в ней о 14 подобных случаях. Их объяснить отнюдь не трудно. Многие из этих умных хищников обитают вблизи тех мест, где живут люди. И нет ничего удивительного в том, что на оставленного без присмотра в поле или на опушке леса ребенка может наброситься волк. Как и многие хищники, он предпочитает схваченную добычу унести в безопасное место или же в свое логово, к волчице с волчатами. А там беспомощный плачущий ребенок, возможно, способен вызвать у волчицы материнский инстинкт.
Своих детенышей волчица кормит сначала молоком, потом подкармливает их полупереваренной отрыжкой из съеденного мяса, а в 8-10 месяцев подросшие волчата покидают своих родителей, потому что они уже вполне могут существовать самостоятельно. Ребенок же человека в этом возрасте еще совершенно беспомощен, и «приемные родители», по-видимому, чувствуют это инстинктивно, поэтому продолжают кормить своего несуразного «детеныша». А малыш, хорошо усвоив за первые три месяца крик голодных «братьев и сестер», побуждает своих «родителей» приносить ему пищу.

Некоторые ученые отрицают длительную возможность пребывания маленьких детей на «воспитании» у животных, но тот же профессор Джезелл описывает 12 случаев, когда ребенок, оказавшийся в лесу, долгое время живет самостоятельно, полностью приспособившись к дикой жизни.

Однако следует признать, что дети, лишенные общения с людьми и не получившие соответствующего воспитания, превращаются в умственно неразвитых существ.



Около 400 лет назад индийский падишах Акбар поспорил со своими придворными мудрецами. Их мнение было таково: каждый ребенок заговорит на языке своих родителей, даже если его этому никто не будет учить. Сын индийца заговорит на индийском, непальца — на непальском, а сын перса — на персидском… Акбар усомнился в справедливости такого мнения и поставил жестокий опыт. Несколько грудных детей поселили в отдельных покоях, ключ от которых висел у Акбара на груди. У слуг, которым было приказано прислуживать детям-пленникам, отрезали языки.
Опыт, в общем-то злодейский, был поставлен, с точки зрения современной науки, «чисто» и тянулся семь лет. За все это время дети ни разу не услышали человеческий голос. В контрольный срок Акбар в сопровождении мудрецов собственной рукой сорвал с дверей печати. Вошедших в покои оглушили бессвязные вопли, вой, крики, мяуканье, шипенье молодых звероподобных существ!
Все дело в том, что самый ответственный период формирования из ребенка разумного человека — первые семь лет. Именно в этот период ребенок получает 70 процентов всей жизненной информации. И если в этот момент ребенок оказывается в волчьей стае — он и вырастает волком… Звериные навыки, обретенные детьми, которые оказались в младенческом возрасте среди животных, накрепко впечатываются в детскую память, а человеческие и впоследствии не приживаются.
Возможно, природа совсем не зря преподносит нам подобные сюрпризы: она как бы показывает современному цивилизованному человеку, что все в этом мире очень относительно.

ПРОГНОЗ РЕАБИЛИТАЦИИ



Если до изоляции от общества у детей были некоторые навыки социального поведения, процесс их реабилитации происходит значительно проще. Те, кто жил в обществе животных первые 3.5—6 лет жизни, практически не могут освоить человеческий язык, ходить прямо, осмысленно общаться с другими людьми, несмотря даже на годы, проведённые в последующем в обществе людей, где они получали достаточно заботы. Это лишний раз показывает, насколько важными для развития ребенка являются первые годы его жизни.
К подростковому периоду (12-13 лет) в мозг закладывается уже весь интеллектуальный потенциал, который в дальнейшем лишь развивается. Реальный Маугли не смог бы выучиться человеческой речи, человеческому поведению, не воспринял бы моральные ценности, присущие людям. Даже идеальный Маугли Киплинга, и тот мыслит категориями джунглей даже тогда, когда живет с людьми.
Люди, воспитанные вне человеческого общества, страдают заболеванием, которое называется «синдром Маугли». Это – совокупность ряда признаков, которые проявляются у тех, кто воспитывался и рос вдали от людей. К таким признакам относится неумение говорить, неспособность к прямохождению, десоциализация, страх перед людьми (люди воспринимаются как чужие, не «члены стаи», существа другой породы), неумение пользоваться столовыми приборами (тот, кто страдает синдромом Маугли, может отличать вилку от ложки, но пользоваться ими не в состоянии).
«Маугли» можно научить имитировать человеческое поведение, но это будет именно дрессура. Точно так же обучают собак проситься на прогулку, а кошек – пользоваться коробкой с песком. Правда, если ребенок был возвращен к людям до наступления «подросткового порога» 12-13 лет, его еще можно адаптировать к социуму, но психические отклонения останутся у него до конца жизни. Для тех же, кто переступил возрастной порог, настоящая адаптация невозможна.
Известен случай, когда девочка, воспитанная собаками, отождествляла себя с собакой даже тогда, когда научилась говорить. С ее точки зрения, она не принадлежала к человечеству, а была именно собакой. Случается, что абсолютно здоровые в привычной звериной среде «Маугли» умирают, попав в человеческое общество – для них это не только физиологический, но и глубокий культурный шок.



Трудно предположить, конечно, что дети-волки есть нечто другое, нежели жертва случая или каприз природы.
Но вряд ли кто-нибудь будет отрицать, что их существование оказало огромное влияние на формирование легенды о ликантропе. Всякий, кто видел такого дикого ребенка, покрытого царапинами и болячками, со спутанными длинными волосами, грязного, принимающего позы, свойственные животным, с поломанными зубами и длинными, напоминающими волчьи когти, ногтями, со смрадным дыханием, ртом, перепачканным кровью от съеденного сырого мяса, а кроме всего прочего, был свидетелем его свирепости и слышал напоминающие волчьи вой и рычание, которые он издает, — тот не мог не содрогнуться.

Уильям Генри Слиман
Волки, воспитывавшие человеческих детей в своих логовах

От переводчика
Британский офицер и чиновник Уильям Генри Слиман (8 августа 1788 — 10 февраля 1856) почти пятьдесят лет прослужил в индийских колониях. Более всего он известен уничтожением тугов — тайного общества профессиональных убийц. Он написал несколько книг о жизни в Индии, в том числе о тугах.
В 1852 году Слиман выпустил отдельной брошюрой статью «Волки, воспитывавшие человеческих детей в своих логовах». В слегка переработанном виде она вошла в посмертно изданную книгу Слимана «Путешествие по королевству Ауд в 1848-1850 годах» (1858). В 1888 году текст брошюры был перепечатан в научном журнале «Зоолоджист». В редакционном предисловии отмечалось, что это лучшее сообщение на указанную тему, которое заслуживает того, чтобы спасти его от забвения. Статья стала одним из источников для рассказов о Маугли в «Книге джунглей» и «Второй книге джунглей» Редьярда Киплинга.
Здесь представлен первый перевод на русский язык.
Н. В., 2015

* * *

Множество волков живёт в окрестностях Султанпура и вообще по берегам реки Гумтри, в оврагах, которые их разрезают; и они уносят большое количество детей из городов, деревень и лагерей. Их чрезвычайно сложно поймать, и едва ли кто-то из индусского населения сделает попытку поймать или убить их, кроме тех, что относятся к низшему классу и бродяжничают в джунглях или живут возле городов и деревень. Все остальные индусы из суеверного страха не уничтожают и даже не ранят их, и считается, что деревенское сообщество обречено на гибель, если в границах его земель пролилась хоть капля волчьей крови. Вышеупомянутый класс небольших бродяжьих сообществ, которые не имеют суеверного страха перед уничтожением живых существ, едят шакалов и все виды рептилий, ловят все виды животных, чтобы съесть или продать их желающим для содержания или охоты.

Но примечательно, что они очень редко ловят волков, хотя они знают про их логова и могут легко добыть их, как добывают других животных. Предполагается, что они получают доход от золотых и серебряных браслетов, бус и других украшений, которые носят дети, утащенные и пожранные волками, и которые остаются у входа в логова. Недавно группа таких людей привезла в наш лагерь очень крупную живую гиену. Её выпустили, чтобы европейские офицеры и служащие моей конторы могли на неё поохотиться. Один из офицеров спросил их, по какой причине они не привозят в лагерь волков, чтобы охотиться на них таким же образом. Офицеры заплатили бы больше за того зверя, что ел детей, чем за того, что питался только собаками и падалью. Они не рискнули отказать, хотя они испугались или постыдились признаться, в чём дело; у меня нет сомнений, какова истинная причина: они получают хорошие деньги от детских украшений, которые они находят у входов в волчьи логова. По всей Индии каждый день убивают множество детей ради их украшений, и ежедневно пугающие примеры этого доходят до родителей; и запреты гражданских властей бесполезны против желания видеть своих детей облачёнными в золотые и серебряные украшения.

Сейчас (в феврале 1850 года) в Султанпуре живёт мальчик, которого два с половиной года назад нашли в волчьем логове возле Чандура, что в десяти милях от Султанпура. Кавалерист, отправленный туземным правителем округа в Чандур с требованием заплатить какие-то налоги, около полудня проезжал по берегу реки возле Чандура, когда увидел, как крупная волчица выходит из своего логова, а за ней следуют три волчонка и маленький мальчик. Мальчик шёл на четвереньках, и, казалось, он отлично себя чувствует со старой самкой и тремя волчатами, а мать, казалось, в равной мере охраняет всех четверых. Они спустились к реке и пили, не замечая кавалериста, который наблюдал за ними с лошади; как только они развернулись, кавалерист устремился за ними, чтобы схватить мальчика; но тот бежал так же быстро, как волчата, и не отставал от волчицы. Земля была неровной, и лошадь кавалериста не могла их догнать. Они все вошли в логово, а кавалерист собрал нескольких жителей Чандура с кирками и раскопал логово. Когда они прокопали на шесть-восемь футов, старая волчица с тремя волчатами и мальчиком выскочили наружу. Кавалерист сел на лошадь и погнался за ними, а за ним последовали самые быстрые молодые люди из группы; когда земля стала более ровной, он вырвался вперёд и развернул волчат и мальчика в сторону пешего человека, который схватил мальчика, а старой самке с тремя волчатами позволили идти своей дорогой.

Мальчика взяли в деревню, но вынуждены были связать его, поскольку он сильно сопротивлялся и норовил нырнуть в каждую дыру или логово, мимо которых они проезжали. Его пытались заставить говорить, но не смогли добиться ничего, кроме злобного ворчания или рычания. Несколько дней его держали в деревне, и каждый день собиралась большая толпа, чтобы на него посмотреть. Когда мимо проходил взрослый, он тревожился и пытался скрыться; а когда мимо проходил ребёнок, он бросался на ребёнка со свирепым рычанием, похожим на собачье, и пытался укусить его. Когда возле него клали приготовленное мясо, он с отвращением его отвергал; но когда ему предлагали сырое мясо, он с жадностью хватал его, клал на землю под руки, как собака, и ел его с очевидным удовольствием. Он не позволял никому стоять рядом во время еды, но не возражал, если подходил пёс, и делился с ним. Кавалерист находился с ним четыре-пять дней, а затем вернулся к правителю, оставив мальчика на попечение раджи Хасунпура. Он рассказал всё, что видел, и скоро по приказу раджи Хасунпура, который был в Чандуре, и видел мальчика, когда кавалерист впервые привёз его в эту деревню, мальчик был отправлен в Султанпур, к европейскому офицеру, командиру Аудского первого пехотного полка капитану Николеттсу. Это сообщение взято из собственного отчёта раджи о произошедшем. Капитан Николеттс передал мальчика на попечение своим слугам, которые заботятся о нём, но не могут добиться от него ни слова. Он безобиден, если его не дразнить (говорит капитан Николеттс), но на того, кто будет его дразнить, он непременно зарычит. Он ест всё, что ему бросают, но всегда предпочитает сырое мясо, которое с жадностью пожирает. Если поставить перед ним кувшин пахты, он, не переводя дыхание, выпивает целый кувшин. Даже в самую холодную погоду его нельзя заставить носить какую-нибудь одежду. Когда наступили холода, ему дали ватное одеяло, но он разорвал его на куски, и постепенно съел его — вату и всё остальное — вместе с хлебом. Он очень любит кости, особенно неприготовленные, которые он старательно грызёт, и очень любит есть поднятые с земли камешки. У него грубые черты лица, отталкивающая внешность и грязные привычки. Он так же любит собак и шакалов и всех четвероногих животных, которые подходят к нему; и всегда позволяет им есть с ним, если он сам ест, когда они приближаются[1].

В Чупре, в двадцати милях от Султанпура, жил крестьянин с женой и трёхлетним сыном. В марте 1843 года этот человек пошёл собирать урожай пшеницы и бобов, а его жена взяла корзину и пошла с ним, ведя за руку сына. У мальчика недавно зажил сильный ожог на левом колене, полученный в холода, когда он упал в костёр, возле которого грелся, а родители были на работе. Когда отец жал, а мать подбирала колосья, мальчик сидел на траве. Вдруг из кустов выскочил волк, схватил его за поясницу и помчался к оврагам. Отец в это время был далеко, но мать последовала за волком, изо всех сил крича о помощи. Жители деревни побежали к ней на помощь, но скоро они потеряли след волка и его жертвы.

В течение шести лет она ничего не слышала о мальчике и за этот срок потеряла мужа. В феврале 1849 года три сипая из города Синграмоу, что в десяти милях от Чупры, шли по берегу ручья Кхобаи. Когда они сидели возле зарослей, простиравшихся до воды, и ждали кабанов, которые в это время обычно приходят сюда на водопой, они увидели, что из зарослей выходят три волчонка и мальчик и вместе спускаются к воде. Сипаи наблюдали за ними, а когда те собрались уходить, сипаи устремились за ними. Все четверо побежали к логову в овраге. Сипаи преследовали их, но три волчонка влезли в логово прежде, чем сипаи их настигли, а мальчик влез только наполовину, и тогда один сипай поймал его за ногу и вытащил. Мальчик был очень злой и свирепый, он кусался, схватил зубами и потряс ствол одного ружья, которые сипаи выставили вперёд для защиты. Тем не менее, они скрутили его, принесли домой и двадцать дней держали у себя. За это время они не смогли заставить его съесть ничего, кроме сырого мяса, и кормили его зайчатиной и птицей. Они решили, что не смогут обеспечить его едой, и отвели его на базар в деревню Коулипур, где оставили его на попечение жителей, пока его не узнают родители. Однажды в рыночный день человек из деревни Чупра увидел его на базаре и по возвращении упомянул об этом обстоятельстве своим соседям. Несчастная вдова крестьянина, услышав об этом, попросила его описать мальчика более подробно; тогда она узнала, что у мальчика есть след от ожога на левом колене, а с обеих сторон поясницы — по три отметины от зубов животного. Вдова сказала ему, что у её сына был ожог на левом колене, и когда волк унёс его, то схватил за поясницу, и что этот мальчик — её потерянный ребёнок.

Она немедленно пошла на базар в Коули и впридачу к трём вышеописанным отметинам нашла третью — родимое пятно на бедре. Она взяла его в свою деревню, где его узнали все соседи. Она держала его у себя два месяца, и все окрестные землевладельцы посылали ей свою охотничью добычу, чтобы кормить мальчика. Он продолжал погружать лицо в воду, когда пил, но он всасывал воду, а не лакал, как собаки или волки. От его тела неприятно пахло. Когда мать уходила на работу, мальчик убегал в джунгли, и она не могла заставить его говорить. Он следовал за матерью, потому что она давала ему есть, но не выказывал к ней никаких особых чувств, и она не могла заставить себя полюбить его; и через два месяца, обнаружив, что он бесполезен, и отчаявшись чего-нибудь от него добиться, она оставила его на всеобщее попечение деревни. Вскоре после этого он научился есть хлеб, когда ему давали, и ел всё, что мог добыть днём, но на ночь всегда убегал в джунгли. Обычно он что-то бормотал, но не мог произнести ничего внятного. Кожа на его коленях и локтях огрубела из-за хождения на четвереньках. Если кто-нибудь надевает на него одежду, он скидывает её и разрывает на куски. Он до сих пор предпочитает сырое мясо приготовленному и ест любую падаль, какую может добыть. Деревенские мальчишки развлекаются, ловя лягушек и бросая их ему, а он ловит этих лягушек и ест. Когда умирает вол, и с него снимают шкуру, мальчик подходит и ест его, как деревенские собаки. Мальчик всё ещё живёт в деревне, и это описание сделала сама мать, которая тоже живёт в Чупре. Её чувства к нему так и не вернулись, и он не выказывает никакой любви к ней. Её историю подтверждают все соседи, все землевладельцы, крестьяне и лавочники в деревне[2].

Раджа Хасунпура Бандуа, помимо других сведений, за точность которых он ручается, упоминает, что в 1843 году в город Хасунпур пришёл мальчик, которого очевидно вырастили волки. Ему было лет двенадцать, когда раджа его увидел; он был очень смуглый и ел мясо, в независимости от того, приготовленное или нет. Сначала всё его тело было покрыто короткими волосами, но когда, как утверждает раджа, он некоторое время ел солёную еду, как другие люди, волосы постепенно исчезли. Он мог ходить на ногах, как другие люди, но не смог научиться говорить. Он произносил звуки, как дикие животные, и очень хорошо понимал знаки. Обычно он сидел возле лавки баньи[3] на базаре, но наконец родители узнали его и забрали. Что стало с ним дальше, раджа не знает. Показания раджи относительно этого мальчика подтверждают все жители города, но никто не знает, что стало с ним дальше.

Примерно в 1843 году пастух из деревни Гхуткори, что в двадцати милях к западу от султанпурского военного лагеря, однажды утром, выйдя со своим стадом, увидел мальчика, который рысил на четвереньках рядом с волком. С большими трудностями он поймал мальчика, который бежал очень быстро, и принёс его домой. Некоторое время он кормил его, пытался заставить его говорить и общаться со взрослыми или с детьми, но не преуспел. Мальчик тревожился при виде людей, и его отвели к полковнику Грею, который командовал Аудским первым пехотным полком в Султанпуре. Он с миссис Грей и всеми офицерами военного лагеря часто видел мальчика и держал его у себя несколько дней. Но вскоре мальчик сбежал в джунгли, пока пастух спал. Пастух переселился в другую деревню, и я не смог выяснить, нашёл ли он снова этого мальчика.

Зольфукар Хан, почтенный землевладелец из Хасунпура, что в десяти милях от султанпурского военного лагеря, упоминает, что восемь-девять лет назад в город приехал кавалерист с мальчиком девяти-десяти лет, которого он спас от волков в оврагах у дороги; что кавалерист не знал, что с ним делать, и оставил его на попечение деревни; что мальчик ел всё, что ему предлагали, включая хлеб, но перед тем, как взять хлеб, осторожно нюхал его, и всему остальному предпочитал неприготовленное мясо; что он ходил на ногах, как другие люди, но на его коленях и локтях были очевидные следы того, что он долго ходил на четвереньках; и когда его просили пробежать на четвереньках, он выполнял просьбу, и ходил так быстро, что никто не мог его догнать; неизвестно, как долго он был вместе с кавалеристом или как долго он учился ходить на ногах. Он не мог говорить или произносить какие-нибудь членораздельные звуки. Он понимал знаки, чрезвычайно хорошо слышал и, когда его просили, помогал крестьянам выгонять коров с поля. О нём заботился Будху, крестьянин-брамин, и мальчик оставался с Будху три месяца, когда его узнал и забрал к себе его отец, пастух, который сказал, что мальчику было шесть лет, когда однажды ночью, около четырёх лет назад, его унёс волк. Мальчик не хотел уходить от Будху. Брамин и отец вынуждены были увести его силой. Что стало с ним дальше, он не слышал. На теле мальчика не было волос, он также не был против того, чтобы носить одежду. Эти показания подтверждают все жители деревни.

Около семи лет назад королевский кавалерист и помощник раджи Хурдута Сингха из Бонди, или Бамноти, что на левом берегу реки Гхагхра в округе Бахрайч, проезжал мимо небольшого ручья, который впадает в эту реку, когда увидел двух волчат и мальчика, пьющих из ручья. С ним был пеший человек, и они сумели схватить мальчика, которому было лет десять. Кавалерист усадил его в седло, но он был такой злобный и свирепый, что разорвал одежду кавалериста и сильно искусал его, хотя у него были связаны руки. Кавалерист привёз его в Бонди, и раджа привязал его на оружейном складе и давал ему сырое мясо; но мальчик несколько раз разрывал верёвку и сбегал, и через три месяца раджа устал и отпустил его. Его взял к себе кашмирский мим, или комик (бханд), который шесть месяцев кормил его и заботился о нём; но в конце этого срока он также устал — поскольку у того были грязные привычки — и оставил его на базаре в Бонди. Однажды он украл кусок мяса в лавке мясника, а вскоре переворошил всё в лавке баньи, который пустил в него стрелу. Стрела пронзила мальчику бедро. В это время в Бонди приехал Санаолла, кашмирский торговец из Лакхнау, продававший шали радже, у брата которого намечалась свадьба; с ним было несколько слуг, и среди них мальчик Джану, кхидмутгар[4], и старый сипай по имени Рамзан Хан. Джану проявил сочувствие к бедному мальчику, извлёк из его бедра стрелу, перевязал рану и приготовил ему постель под манговым деревом, где ночевал сам, но привязал его к колышку палатки. Мальчик не ел ничего, кроме сырого мяса. Чтобы отучить его, Джану с разрешения хозяина давал ему рис и бобы. Несколько дней мальчик отказывался от этой еды и ничего не ел; но Джану не отступался и постепенно заставил его съесть фалафель, которую сам приготовил; на это понадобилось четырнадцать-пятнадцать дней. От тела мальчика исходил очень неприятный запах, и Джану в надежде устранить этот запах натирал мальчика вымоченными в воде горчичными семенами, из которых было отжато масло (кхули). Он продолжал делать так несколько месяцев и кормил его рисом, бобами и хлебом, но запах не исчезал. Кожа на коленях и локтях мальчика огрубела из-за хождения на четвереньках. Шесть месяцев он был привязан к дереву, и после постоянных побоев и смазывания коленей и локтей маслом его заставили ходить на ногах, как человека. Никто не слышал, чтобы он произнёс какое-то членораздельное слово, кроме слова «Абудья». Так звали дочку кашмирского мима, которая относились к нему с добротой и к которой он испытывал некую привязанность. Примерно через четыре месяца он начал понимать знаки и подчиняться им. С помощью знаков его заставляли готовить кальян, класть зажжённый уголь на табак и приносить его Джану или любому, на кого ему укажут.

Однажды ночью, когда мальчик лежал под деревом рядом с Джану, Джану увидел, как два волка подкрадываются к мальчику и обнюхивают его. Затем они прикоснулись к нему, и он встал; он не выказал страха, а положил руки им на головы, и они начали играть. Волки прыгали вокруг него, а он бросал в них солому и листья. Джану попытался отогнать их, но не смог и сильно испугался; он позвал Мира Акбара Али, часового, который охранял оружейный склад, и сказал ему, что волки собираются съесть мальчика. Часовой ответил: «Уходи и оставь его, или они и тебя съедят»; но когда Джану увидел, что волки играют с мальчиком, он перестал бояться и успокоился. Постепенно он осмелел и прогнал их; но они отошли недалеко, а затем вернулись и снова начали играть с мальчиком. Наконец Джану сумел совсем отогнать их. Следующей ночью пришли три волка и играли с мальчиком. Через несколько дней пришли четыре волка, и за один раз не приходило больше четырёх; они приходили четыре-пять раз, и Джану больше их не боялся; он думает, что первые два волка были теми, с которыми нашли мальчика, и что они не напали на него, узнав по запаху; когда он положил руки им на головы, они облизали его лицо.

Вскоре Санаолла вернулся в Лакхнау и пригрозил, что выгонит Джану со службы, если тот не избавится от мальчика; Джану настаивал на том, чтобы оставить мальчика, и хозяин смягчился. Джану вёл мальчика, привязав его к своей руке и положив на голову свёрток одежды. Когда они проходили через джунгли, мальчик сбросил свёрток и попытался убежать; но после побоев он поднял руки в мольбе, взял свёрток и продолжил путь; но скоро он, казалось, забыл о побоях и повторял то же самое каждый раз, когда им попадались джунгли. Постепенно он стал довольно послушен. Однажды, через три месяца после их возвращения в Лакхнау хозяин отправил Джану на день-два по каким-то делам, а когда он вернулся, мальчик исчез, и он так и не смог его найти. Через два месяца после исчезновения мальчика к Санаолле пришла женщина из касты ткачей с письмом от родственника раджи Хурдута Сингха, утверждавшего, что она жила в деревне Чурикоротра в его владениях и что у неё был сын, тогда четырёхлетний, которого пять-шесть лет назад унёс волк. Из описания женщины, данного ему, родственнику раджи, он подумал, что это может быть тот мальчик, которого увёл с собой Джану. Она сказала, что у её мальчика было две отметины: одна на груди от кипятка и ещё одна на лбу; и поскольку эти отметины точно совпадали с теми, что были найдены на мальчике, ни она, ни они не сомневались, что это её пропавший сын. Она четыре месяца оставалась в Лакхнау с торговцем Санаоллой и его кхидмутгаром Джану; но мальчика так и не нашли, и она вернулась домой, попросив, чтобы ей сообщили, если мальчик обнаружится. Санаолла, Джану и Рамзан Хан всё ещё живут в Лакхнау, и все трое заявляли мне лично, что все изложенные здесь обстоятельства совершенно верны. Мальчик был с Санаоллой и его слугами пять месяцев. У волчицы должно было быть несколько помётов в течение тех шести-семи лет, что он был с ней. Джану ещё добавляет, что через месяц-два он рискнул надеть на мальчика пояс, но тот от злости или от страданий разрывал его. Через два месяца, когда мальчик смирился с поясом, то Джану рискнул надеть на него жилет и брюки. Он с большим трудом, применяя угрозы и побои, заставил мальчика носить эту одежду. Оставаясь один, мальчик избавлялся от неё, но, боясь, что его заметят, надевал её снова; и до самого конца он часто портил её, когда тёрся о деревья или столбы, как зверь, желающий почесаться. От этой привычки его нельзя было отучить[5].

Примечательно, что я не обнаружил ни одного точно установленного случая, когда бы нашли взрослого мужчину, воспитанного в волчьем логове. В Лакхнау живёт старик, которого нашёл в Тераи[6] старый отшельник, сейчас уже умерший. Предполагается, что отшельник забрал его у волков. Сорок лет назад его нашёл кавалерист и привёл к королю, и с тех пор король хорошо его обеспечивает. Его всё ещё называют «дикий человек из леса». Однажды его отправили ко мне по моему запросу, и я поговорил с ним; черты лица свидетельствуют, что он из племени тхару, которое обитает только в этом лесу. Он совершенно безвреден, но говорит мало, и эта малость неидеальна; и он всё ещё раздражается из-за общения с другими людьми, особенно с теми, кто имеет склонность дразнить его вопросами. Я спросил его, помнит ли он что-нибудь о жизни с волками; он сказал: «Волк умер задолго до старого отшельника»; но, казалось, больше он ничего не помнит, и на его коленях и локтях нет отметин, свидетельствующих о том, что он ходил на четвереньках. Нет сомнений, что его, дикого мальчика, нашли в лесу; но я не уверен, что он жил с волками. На основании того, что я видел и слышал, я сомневаюсь, что какой-нибудь мальчик, который много лет жил с волками, до возраста восьми или десяти лет, может достичь человеческого уровня интеллекта. Я никогда не слышал о том, чтобы нашли взрослого мужчину, которого пощадили и воспитали волки; и поскольку многие мальчики были забраны у волков после того, как прожили с ними годы, мы должны сделать вывод, что со временем они или умирают, питаясь исключительно звериной едой, и не достигают взрослого состояния, или их убивают сами волки или другие хищники джунглей, от которых они не могут спастись, как волки, не умея так же быстро бегать. Волк или волки, которые их пощадили и воспитали, должны умереть или погибнуть в течение нескольких лет; а другие волки могут убить и съесть их. Тигры, в основном, питаются убитым волом два-три дня, а когда не едят, скрываются всё это время поблизости; если они найдут такого мальчика у своей добычи, они, несомненно, убьют его и, вполне вероятно, съедят. Если такой мальчик наткнётся на такую тушу, он, несомненно, захочет поесть. Тигры часто нападают на собак и волков, которых находят у своей добычи, и убивают их. Им намного проще убить мальчика, и они, несомненно, будут более склонны съесть его. Если труп такого мальчика найдут в джунглях или на равнине, он возбудит мало интереса там, где так часто находят трупы, которые быстро пожираются собаками, шакалами, стервятниками и т. п., и т. п., и едва ли это приведёт к каким-нибудь особым расспросам.

Примечания

1. Капитан Николеттс в письмах от 14-го и 19-го сентября 1850 года пишет мне, что мальчик умер в конце прошлого августа и что он никогда не смеялся и не улыбался. Он почти не понимал, что ему говорили, и, казалось, не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Он ни к кому не привязался, ни о ком не заботился. Он никогда не играл с другими детьми и, казалось, опасался их. Когда он не был голоден, он обычно сидел, играя или гладя парию — бродячего пса, которому он обычно разрешал есть из своей тарелки. Незадолго до смерти мальчика капитан Николеттс застрелил пса, поскольку тот обычно съедал бо'льшую часть еды, вследствие чего мальчик начал худеть. Казалось, что мальчика совсем не заботила смерть пса. Когда мальчик был найден, родители узнали его, но, выяснив, что он такой глупый и бесчувственный, они оставили его на всеобщее попечение. Сейчас они уже уехали из Хасунпура, и возраст мальчика невозможно определить; но, по-видимому, когда его нашли, ему было девять-десять лет (в августе 1847 года), и затем он прожил ещё года три. Когда он что-то хотел, он использовал знаки, но совсем немного; когда он был голоден, он указывал на рот. Когда еду ставили на некотором расстоянии, он бежал к ней на четвереньках, как четвероногие животные, но в другое время он иногда ходил прямо. Он избегал людей всех сортов и никогда по своей воле не оставался рядом с другими. Он был безразличен к холоду, жаре и дождю, и, казалось, волновался только о еде. Он был очень спокойный, и после того, как его привезли к капитану Николеттсу, не требовалось никаких мер для его усмирения. Он два года прожил со слугами капитана Николеттса, и никто не слышал, чтобы он говорил. Только за несколько минут до смерти он положил руки на голову, сказал: «Болит», — и попросил воды. Он попил и умер. (Прим. автора.)

2. В ноябре 1850 года капитан Николеттс, уезжая из военного лагеря в Султанпуре, которым он командовал, приказал, чтобы мальчика с матерью отправили к нему, но по дороге мальчика напугали, и он убежал в джунгли. Если он жив, он, несомненно, найдёт дорогу обратно. (Прим. автора.)

3. Банья — каста торговцев.

4. Кхидмутгар — слуга, который прислуживает за столом.

5. Раджа Хурдут Севаи, который сейчас находится в Лакхнау по делам, говорит мне (28 января 1851 года), что совар [Совар — индус-кавалерист.] привёз мальчика в Бонди и держал его у себя, пока оставался в городе; но когда он уехал, мальчик поехал с ним, и он держал его три месяца; что на вид ему было двенадцать лет; что он с очевидным удовольствием ел сырое мясо, когда бы ему ни предложили, но не притрагивался к хлебу или другой приготовленной еде; что он ходил на четвереньках, но мог неуклюже стоять и ходить на двух ногах, когда ему угрожали или заставляли так ходить; что он, казалось, понимал знаки, но не мог понять или произнести ни единого слова; что он редко пытался кого-нибудь укусить и не разрывал надетую на него одежду; что Санаолла, кашмирский торговец, в то время часто приезжал к нему продавать шали и, должно быть, увёз мальчика, но он не помнит, как ему отдавали мальчика. Он говорит, что никогда не посылал мать мальчика с письмом к Санаолле, но письмо мог написать его брат или другой родственник. (Прим. автора.)

6. Тераи — заболоченные джунгли у южных предгорий Гималаев.

Эти истории довольно грустны. Человеку, увы не стать волком, не потеряв человечности. Либо одно, либо другое. Перенять какие-то черты можно лишь после совершеннолетия, это хорошо знали наши предки