Стихи о волках

Я расскажу легенду прошлых дней
(Пусть каждый понимает так, как сможет)
О сером степном волке и о ней,
О той, что всех была ему дороже.
История красива, но грустна,
Не ждите здесь счастливого финала,
Не ждите здесь борьбы добра и зла,
Добро бороться и проигрывать устало.
I
В краях далеких, где резвится ветер,
Где воздух пахнет вольною судьбой,
Давным–давно жил там один на свете
Красавец одиночка волк степной.
Он жил один, вдали от целой стаи,
И не нуждался более ни в ком.
Его за это даже презирали,
Везде считая зверя чужаком.
А он гордился тем, что был свободен
От чувств и предрассудков, от других
Волков, что были по своей природе
По рабски слепы в помыслах своих.
Тяжелый взгляд наполнен благородством,
Чужих законов волк не признавал,
Жил по своим. Так гордо и с достоинством
Смотрел врагам в глаза и побеждал.
Волк становился все сильнее с каждым годом
И одиночества свою печать хранил.
Была терниста и трудна его дорога,
Но милости к себе зверь не просил.
И этой доли был он сам избранник,
Он выбрал путь, и сам хотел так жить.
Среди чужих – не свой, среди своих – изгнанник,
Готов был жизнью за свободу заплатить.
II
Зверь вышел как-то утром на охоту
И вкус кровавой жертвы предвкушал,
Ведь хищника жестокую породу
Бог для убийства слабых создавал.
Пронзительным и острым волчьим глазом
Охотник вдруг оленя увидал.
Расправив грудь и выгнув спину разом,
К еще живой добыче побежал.
Но не успел достигнуть своей цели,
Последний вздох олень издал в чужих клыках.
Своим глазам сначала сам он не поверил:
Волчица серая стояла в ста шагах.
Она была как кошка грациозна,
И вместе с тем по-женски не спеша
Трофеем наслаждалась хладнокровно
Безжалостная хищная душа.
Один лишь взгляд, да и того довольно,
Не понял сам, как навсегда пропал.
Забилось сердце зверя неспокойно.
Забыв про все, он за волчицей наблюдал.
Она была пленительно красива,
Свободная охотница степей.
Держала голову свою так горделиво.
С тех пор все мысли были лишь о ней.
III
Матерый злился на себя, не понимая,
Что так влечет его? Он потерял покой.
И чем взяла его волчица молодая?
Боролся с чувствами, боролся сам с собой.
Он не любил и никогда не думал,
Что существует нечто больше, чем инстинкт.
Потерянный ходил он в своих думах,
Пытаясь ту охоту позабыть.
Но как волк не старался – все едино,
Обречены попытки были на провал.
Забыть не смог. И так неумолимо
Сердечный ритм все мысли заглушал.
Однажды он сказал себе: «Ты воин!
Чего хотел, всегда имел сполна.
Так и сейчас возьми, чего достоин,
Какая б не была за то цена!»
Цена была большая…но об этом дальше…
Быть вместе им пророчила судьба…
Но плата за безумство счастья
Порой бывает слишком велика…
IV
Волк и волчица так похожи были,
Две одиноких родственных души
Всю жизнь брели среди камней и пыли
И, наконец, судьбу свою нашли.
Они дыханием одним дышали
И мысли все делили на двоих.
Чего завистники им только не желали,
Но что влюбленным было до других…
Им море было по колено,
Да что там море… Целый океан!
Бескрайние просторы неба
Клал волк возлюбленной к ногам.
Им было больше ничего не надо,
Друг друга только ощущать тепло.
Всегда повсюду вместе, рядом,
Всем вопреки, всему назло.
На свете не было и никогда не будет
Столь преданно смотрящих волчьих глаз.
Поймет лишь тот, кто до безумства любит
И так же был любим хотя бы раз.
V
А дальше было все предельно просто,
Все точки жизнь расставила сама….
Но по порядку…Осень
Осталась в прошлом,
Взамен нее пришла зима…
Степь занесло и замело снегами,
Повсюду были заячьи следы.
И с солнца первыми холодными лучами
Ушла волчица в поисках еды.
В то утро волк проснулся не от ласки,
Не от дыхания возлюбленной своей.
Вскочил, услышав звонкий лай собаки,
И голос человека, – что еще страшней.
Охота началась. Завыла свора,
В погоню за волчицей устремясь,
На белоснежном чистом фоне
Смешались клочья шерсти, кровь и грязь.
Она дралась как одинокий воин,
Бесстрашно на куски рвала врагов.
Соперника подобного достоин
Не был никто из этой стаи псов.
Они волчицу взяли в тесный круг
И в спину подло свои клыки вонзали.
От волчьей смелости пытаясь побороть испуг,
Охотники добычу добивали.
А человек за сценой наблюдал,
Ему хотелось крови и веселья,
Он ради смеха жизни клал
Без малой доли сожаленья.
VI
Все лапы в кровь – матерый гнал по следу.
Душа кричала: «Только бы успеть!»
Он так хотел подобно ветру
К любимой на подмогу прилететь.
Но не успел…
Своею грудью он закрыл лишь тело
И белоснежный оголил отчаянно оскал.
Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело,
Оставить волка своре приказал.
Охота кончилась, и свору отозвали,
Оставив зверю щедро право жить.
Но только люди одного не знали,
Что хуже участи и не могло уж быть.
Такую боль в словах не передать,
И не дай Бог ее почувствовать кому-то.
Волк жизнь свою мечтал отдать,
Чтоб для любимой наступило утро.
Но смерть сама решает, с кем ей быть,
Трофеями своими не торгует.
Нельзя вернуть… Нельзя забыть…
Здесь правила она диктует…
VII
И вот опять…как прежде одинок…
Все снова стало на круги своя.
Свободой обреченный степной волк
Без воли к жизни, без смысла бытия.
Померкло солнце, небо стало черным,
И в равнодушие окрасился весь свет,
С тоской навеки обрученный,
Печали принявший обет,
Зверь ненавидел этот мир,
Где все вокруг – напоминанье,
О той, которую любил,
С кем вместе жил одним дыханьем,
С той, с кем рассветы он встречал,
И подарил всего себя,
Ту, что навеки потерял,
И память лишь о ней храня,
Волк день и ночь вдвоем с тоской
Как призрак по степи блуждал,
Не видя участи иной,
Он смерть отчаянно искал.
Зверь звал ее, молил прийти,
Но слышал эхо лишь в ответ…
Забытый всеми на пути,
И жизнь ушла, и смерти нет…
Так еще долго в час ночной
Уставший путник слышал где-то
Вдали печальный волчий вой,
По стЕпи разносимый ветром.
***
Летели дни, недели, годы,
Пора сменялася порой
Слагались мифы, песни, оды
О том, как волк любил степной.
И только самый черствый сердцем,
Махнув презрительно рукой,
Промолвил: «Все вы люди лжете,
Нам не дано любви такой…»


Прям до слез пробрало

Песня волка-одиночки

памяти Е. Докучаева

Я - волк-одиночка - остаток рассеянной стаи,
Нас били в упор, ну, а тех, что летели, так - влёт.
Не я! - Пусть охотники след заметают! -
Я нынче открыл на охотников счёт!

Мы крови одной! Что же вы, человеки!
Какой вас кусал шелудивый шакал?!
не кровно, а словно - кровавые узы навеки...
Но с кровью я кровные связи порвал...

Мой брат серой птицей метался по лесу,
Собой прикрывая волчиц да щенят;
И. пулю приняв, не визжал - пел последнюю песню,
И псы сторонились его, неживого, в санях.

Что вякает пёс? - У людей, мол, сейчас перемены?
И наших щенков "благородно" возьмут в зоосад? -
Я псам никогда не прощал первородной измены!
С дороги! Не пятятся волки назад!

Вам шкуру мою распять захотелось в гостиной? -
Сколь волчьих христов украшают жилище, свисают с пальто!
Но нет! Как ушей ваших - вам же не видно -
Вам если достанется что от меня - так одно решето!

Что пятится этот, ружьё опустил между ножек,
Дрожит, словно хвост боязливого пса...
Я горло твоё, человек, не свинцом, не железом тревожу -
Клыки! - волчья гордость и волчья краса!


Прости, как сумел, - убивать не учили красиво...
И шкура твоя, человек, мне совсем не нужна...
Спине горячо... - пуля ласково впилась в загривок...
Не мною... Не мною придумана эта война!

Но... Я волк-одиночка - остаток расстрелянной стаи,
Нас били в упор, ну, а тех, что летели, так - влёт!
Не я!!! Пусть охотники след заметают! -
Я нынче открыл на охотников счёт!...

Семёнов Игорь
http://samlib.ru/s/semenow_igorx/

На одинокой скале воцарилась луна
Томно волк завывает глядя на тебя
Стая в поле бежит к своему вожаку
Берегитесь шакалы на охоту выхожу

Кто живет с волками, правда одна
Либо бьёшь зубами, или рвут тебя
Волки мои братья, волки стая моя
Друг за друга горой, волки ты и я.

Одинокий Волк искал любовь,
В лесах холодных и жестоких,
Стекала кровь с его клыков,
Рисуя след в снегах глубоких.


Одинокий Волк искал в лесах,
Свою любимую Волчицу,
Был виден страх в Его глазах,
За ту коварную Блудницу.

Одинокий Волк все шел и шел,
С упорством глупого барана,
Инстинкт его сквозь горы вел,
Но путь прервал щелчок капкана.

Одинокий Волк лежал в снегу,
Казалось, сердце замерзает,
И он завыл на всю тайгу,
Чтоб знали все: Он умирает.

Одинокий Волк глаза закрыл,
И вдруг услышал за спиною,
Как Кто-то жалобно завыл,
С такой неистовой любовью.

Пришла к Нему его Волчица,
И рядом с Ним Она легла,
Глаза закрыла та Блудница,
И вместе с Милым умерла.

СМЕРТЬ ВОЛКА

Как над пожарищем клубится дым летучий,
Над раскаленною луною плыли тучи.
Мы просекою шли. Недвижно мрачный лес,
Чернея, достигал верхушками небес.
Мы шли внимательно — и вдруг у старой ели
Глубокие следы когтей мы разглядели;
Переглянулись все, все затаили дух,
И все, остановясь, мы навострили слух.
— Все замерло кругом. Деревья не дышали;
Лишь с замка старого, из непроглядной дали,
Звук резкий флюгера к нам ветер доносил,
Но, не спускаясь вниз, листвой не шелестил, —
И даже старые дубы в тени нависших скал,
Как будто бы локтями
На скалы отперевшись, дремали перед нами.
На свежие следы пошел один из нас —
Охотник опытный: слух чуткий, верный глаз
Не изменял ему, когда он шел на зверя, —
И ждали молча мы, в его уменье веря.
К земле нагнулся он, потом на землю лег,
Смотрел внимательно и вдоль и поперек,
Встал, и, значительно качая головою,
Нам объявил, что здесь мы видим пред собою
След двух маленьких волчат и двух волков больших.
Мы ружья спрятали, чтоб дула не блестели,
Мы вынули ножи и, раздвигая ели,
Пошли гуськом, но вдруг отпрянули: на нас
Глядели в темноте огни горящих глаз.
Во мгле, пронизанной потоком зыбким света,
Играя, прыгали два лёгких силуэта,
Как пёс, когда визжит и вертится волчком
Вокруг хозяина, вернувшегося в дом.
Но шуму не было: враг-человек зверям
Повсюду грезится, им человек, непримиримый враг.
Их мать красиво так лежала перед ними
Казалась статуей из мрамора живою,
Что в Риме некогда считалась божеством
И Рема с Ромулом вскормила молоком.
Спокойно волк стоял. Вдруг, с молнией во взгляде,
Взглянув кругом себя, поняв, что он в засаде,
Что некуда бежать, что он со всех сторон
Людьми с рабами их, борзыми, окружен,
Он к своре бросился и, землю взрыв когтями,
С минуту поискал, кто злее между псами...
Мы только видели, как белые клыки
Сверкнули, с жертвою, попавшею в тиски.
Казалось, не было такой могучей власти,
Чтоб он разжал клыки огнем дышавшей пасти:
Когда внутри его скрещался нож об нож,
Мы замечали в нем минутную лишь дрожь;
Одна вслед за другой в него влетая, пули
В тот только миг его значительно шатнули,
Когда, задавленный, из челюстей стальных,
Свалился наземь пес в конвульсиях немых.
Тогда, измерив нас уж мутными глазами,
В груди и в животе с вонзенными ножами,
Увидев в близости стволов грозящих круг, —
До выстрела еще, он на кровавый луг
Лег сам — перед людьми и перед смертью гордый, —
Облизывая кровь, струившуюся с морды.
Потом закрыл глаза. И ни единый звук
Не выдал пред людьми его предсмертных мук.
II
Не слыша более ни выстрела, ни шума,
Опершись на ружье, я увлечен был думой.
Охотники давно преследовать пошли
Волчицу и волчат — и были уж вдали,
Я думал о вдове красивой и суровой.
Смерть мужа разделить она была б готова,
Но воспитать детей повелевал ей долг,
Чтобы из каждого хороший вышел волк:
Чтобы не шел с людьми в их городах на стачки,
Чтоб голод выносил, но чтоб не брал подачки, —
Как пес, который гнать из-за куска готов
Владельцев истинных из их родных лесов.
III
О! если б человек был так же духом тверд
Как званием своим “царя зверей” он горд!
Бесстрашно умирать умеют звери эти;
А мы — гордимся тем, что перед ними дети!
Когда приходит смерть, нам трудно перенять
Величие зверей — умение молчать.
Волк серый! Ты погиб, но смерть твоя прекрасна.
Я понял мысль твою в предсмертном взгляде ясно.
Он говорил, твой взгляд: “Работай над собой,
И дух свой укрепляй суровою борьбой
До непреклонности и твердости могучей,
Которую внушил мне с детства лес дремучий.
Ныть, плакать, вопиять — всё подло, всё равно.
Иди бестрепетно проложенной стезею; всех в мире ждет одно.
Когда ж окрепнешь ты, всей жизни смысл проникнув, —
Тогда терпи, как я, и умирай, не пикнув”.
(АЛЬФРЕД ДЕ ВИНЬИ Из посмертной книги стихов "Судьбы" – 1843г.)

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи, вблизи
Рыщут волки всю ночь напролет.

Разгораются волчьи глаза:
Сколько мяса людей и коней!
Вот одной перестрелки цена!
Вот ночной урожай батарей!

Волчьей стаи вожак матерый,
Предвкушением пира хмелен, —
Так и замер: его пригвоздил
Чуть не рядом раздавшийся стон.

То, к березе припав головой,
Бредил раненый, болью томим,
И береза качалась над ним,
Словно мать убивалась над ним.

Все жалеючи, плачет вокруг,
И со всех стебельков и листков
Оседает в траве не роса,
А невинные слезы цветов.

Старый волк постоял над бойцом,
Осмотрел и обнюхал его,
Для чего-то в глаза заглянул,
Но не сделал ему ничего...

На рассвете и люди пришли;
Видят: раненый дышит чуть-чуть.
А надежда-то все-таки есть
Эту искорку жизни раздуть.

Люди в тело загнали сперва
Раскаленные шомпола,
А потом на березе, в петле,
Эта слабая жизнь умерла...

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролет.

Что там волки! Ужасней и злей —
Стаи хищных двуногих зверей.
1943

Мир вокруг неприветлив и дик
как копейные жала, сотни елей вокруг
И брожу я по миру, волк-старик
Вспоминая весёлых и верных подруг

И лапы сильны, и густая шерсть
но уже выдаёт белизной седина
белый волк - ты брат, совсем старик
уходи, стае сила твоя не нужна

Я ушёл, обагрив на прощанье клыки
кровью тех, кто смеяться над опытом смог
Не убил - ведь они всё одно щенки
но оставил на память шрама кусок

Старый волк, я по миру хожу другим
Я наверное, новый смысл средь теней ищу
Убивать зачастую хватает сил
только жалость проснуласть - и я грущу.

Мне б рвануться, как раньще, вперёд и вверх
Кровью с горла хлебнув - долгожданный приз
Только как не свихнуться потом с тоски
если понял, твой приз - это чья то жизнь

Лезть наверх, добиваясь вниманья лисиц
и шакалов, что рыщут среди волков
мог по трупам, с дымащихся кровью боков
только глупый, совсем неразумный щенок

Я теперь ухожу всё быстрее от всех
Одиночка, иду, не оставив следов
Только слышу стихающий рокот слов:
Он матёрый, предавший заветы отцов

Волчица
В плену за каменной решёткой,
Где тишина и холод,
Волчица бедная лежит, и нету ей покоя.
Она больна, но силы нет,
Все зубы стёрты, кровь по телу,
Смотря на землю в забытье,
Надеется уйти из плена.
Она глядела на луну, ей было больно, одиноко,
Мольба о помощи и муки,
Как всё глупо, как жестоко!
И вот в последнюю минуту,
Смотрит в небо ясное она,
Вода сливалась со слезами,
И смерть… Уже близка…