Барсук-оборотень

Барсук-оборотень



Тануки в японской мифологии оборотень-барсук либо енотовидная собака. Относится к звериным оборотням.

Второй по популярности зверь-оборотень (первый — кицунэ). Но это второе место вполне может поспорить по значимости с первым». Недаром у японцев есть поговорка: «Кицунэ — оборотень в семи обликах, а тануки — в восьми».
Но, несмотря на эту способность оборачиваться не только людьми, а и вещами, имидж тануки лишен по большей части всякой негативной окраски. Он этакий мужичок-сибарит, лежебока, выстукивающий от нечего делать на своем выдающемся пузе замысловатые ритмы.

В старину под верандой одного дома жил тануки.
Хозяин этого дома очень любил стихи. В ясные осенние ночи он, бывало, раздвинет рамы в комнате для занятий. А комната эта глядела прямо в сад. Читает хозяин громким голосом любимые стихи, попивает вино и любуется светлой луной. А тануки притаится внизу и слушает, слушает...
Как-то раз хозяин получил из Эдо от своего друга — поэта новое стихотворение:
О цветы орхидей!
Как торжественно-величаво
Вы раскрылись в тиши.
Хозяин переписал эти строки красивым почерком и несколько раз прочел вслух, но в это время его пригласили в гости, и, уходя, он забыл второпях листок со стихами на столе. Только хозяин ушел, как тануки пробрался в комнату, схватил лист со стихами и побежал в сад. Положив драгоценный листок под сосной, тануки стал глядеть на полную луну. И вдруг, надув свой толстый живот, давай колотить от восторга по нему лапами, как по барабану, так что гул пошел кругом...

Считается, что, положив на голову листья, тануки могут превращаться в кого захотят.
"Превращение требует огромной концентрации, ...суровых тренировок тела, духа и сознания. Лисы умеют это с детства, но тануки по природе ленивы, поэтому у многих ничего не получалось. Наиболее искуссные в мастерстве превращения тануки живут на островах Сикоку и Садо. Новички для превращения ложат листья на голову, но мастерам это ни к чему..."

Древняя легенда гласит:
На окраине города Мияти, возле храма находится «Роща старого бога». Там у самой дороги стоит высокое дерево. По ночам появлялся в том месте проказливый тануки и морочил людей.
Умел он принимать разные образы, но больше всего славилось его искусство показывать полную луну на ветке.
Влезал тануки на дерево, вытягивал вперед одну из своих лап, и она становилась раскидистой веткой. Этого мало! Сияла на ветке полная луна. Каждый, кто проходил мимо, останавливался и говорил: «Какая красота!» — а тануки себя не помнил от гордости.
В темные и дождливые ночи призрачная луна разгоралась еще ярче, а прохожие изумлялись еще сильнее.
Однажды в такую ночь, когда ни один луч не пробивался сквозь тучи, тануки решил, по своему обычаю, удивить прохожих.
Шел мимо один человек и вдруг увидел раскидистую ветку, а над нею полную луну. Остановился он и залюбовался:
— Ах, до чего красива луна в «Роще старого бога!»
Но в эту минуту выкатилась из-за облаков другая луна. Стало их сразу две.
— Что за наваждение! — вскричал прохожий.— Две луны! Чудится мне, что ли?
Тут тануки спохватился. Призрачная луна вдруг спряталась позади дерева.
— Ах, вот одна исчезла! — подивился прохожий.— И как раз самая красивая.
Обрадовался тануки похвале и снова показал луну из-за дерева.
— То одна, то две! Непостижимо! Что-то здесь творится неладное. Нет, страшно здесь одному в такую пору!
И прохожий убежал со всех ног.
А вот что случилось в другой раз.
Дождался тануки ночи потемнее, влез на дерево, вытянул вперед лапу-ветку с призрачной луной и поджидает путников.
Вот наконец показался один на дороге. Увидел он призрачную луну и прошептал сквозь зубы:
— Эге, господин тануки! Ты думаешь меня обморочить. Не выйдет! Я сам славно тебя проведу.
Этот путник был человек бывалый и слышал не раз про танучьи проказы. Тануки старался вовсю. Луна у него так и сверкала, так и горела над темной изогнутой веткой.
Вдруг прохожий сказал:
— Что-то здесь не ладно. Луна в это время должна стоять ниже.
Тануки, услышав это, спохватился, и луна вдруг нырнула вниз.
— И опять не то,— громко говорит прохожий.— Сейчас она стоит уж слишком низко. Отчего это, хотел бы я знать?
Вдруг луна взлетела вверх.
— Чудеса! А теперь съехала куда-то в сторону. Ведь она была правее...
Еще больше растерялся тануки. Луна вдруг пошла вправо.
— Ну и чудно! Теперь ветка стала короче. Ведь она куда больше торчала в сторону...
Совсем голову потерял барсук. Вытянул он луну-ветку, сколько мог дальше, и не удержался, кувырком слетел с дерева.
Убежал тануки опрометью в чащу, а прохожий, посмеиваясь, пошел опять своей дорогой.



Но тануки не злые, их чародейство не идет дальше проказ и они всегда стараются отплатить за сделанное добро.
Однажды старьевщик Джинбей возвращался домой из города с полной тележкой старья. Неожиданно он услышал испуганный голос, зовущий на помощь. Обернувшись, он увидел, что три мальчишки обижают маленькую девочку. - А ну-ка, отстаньте от нее! - крикнул Джинбей. Мальчишки убежали. Когда Джинбей обернулся, чтобы поговорить с девочкой, он никого не увидел. «Странно. Куда это она подевалась», - подумал Джинбей и продолжил путь. Вскоре он встретил знакомого священника. - Привет, Джинбей, - сказал тот, - у меня прохудился чайник. Когда опять будешь в городе, купи для меня новый. Вернувшись домой, Джинбей стал разбирать свою тележку. Он раскладывал старье по кучам и полкам и вскоре заметил в углу комнаты превосходный чайник, которого раньше не видел. «Откуда он здесь появился?» - подумал Джинбей. Тут он вспомнил, что знакомый священник просил его принести именно чайник. Он взвалил чайник за спину и пошел к дому священника. «Какой тяжелый чайник!» - вздыхал Джинбей, но шел и шел, пока не подошел почти к самому храму. Вдруг он услышал голос за спиной: «Уже пришли, уже пришли. Опусти меня на землю!» Джинбей обернулся и с ужасом убедился, что на самом деле он нес не чайник, а тануки, который превратился в чайник. Тануки успокоил его и сказал: «Не бойся, Джинбей. Я та самая девочка, которую ты спас от злых мальчишек. Я хочу отплатить тебе добром за добро. Я опять превращусь в чайник, а ты продай меня священнику.» Так и сделали. Священнику очень понравился красивый чайник. Он дал старьевщику много денег.

Некоторым выдающимся легендарным тануки японцы строят храмы и поклоняются, как богам.

Тануки большой любитель сакэ. Считается, что если в сакэдельне нет своего тануки, то хорошей бражки никак не получится. Поэтому его фигурка, а порою и фигурища — непременное украшение многих японских питейных заведений. На них он изображается этаким расплывшимся в улыбке толстяком-добряком с вываленным вперед изрядным брюшком, из-под которого виднеются другие неотъемлемые признаки мужского достоинства. Их-то, как гласит народная молва, он может раздуть до невероятного размера. Считается, что чем ярче выражены эти признаки (чем больше размер мошонки), тем больше тануки приносит счастья.

Тануки вовсе не боится открытого соперничества с кицунэ. Более того, по части изворотливости он может даже дать фору всемирно известной своей хитростью сопернице. Рассказывают, что однажды лиса вызвала повелителя тануки по имени Синъэмон на соревнование, заявив, что сама-то она может принять семь разных обликов. В ответ ей было заявлено, что все это ерунда, ибо Синъэмон запросто ее переплюнет и оборотится целой многолюдной процессией, сопровождающей, по обычаю, выезд вельможи. Сказав это, тануки исчез, а лиса осталась с некоторым недоверием ждать результата. И тут действительно появляется обещанная процессия. С криками «Вот это да!» и «Ты могуч!» лисица мчится к повозке, где восседает вельможа, чтобы выразить свое восхищение сопернику. Но тут, к ее ужасу, якобы призрачные слуги и охранники начинают ее колотить вполне по-настоящему. Оказалось, хитрый Синъэмон знал о том, что в это время здесь пройдет настоящая процессия, и, воспользовавшись случаем, не преминул надуть конкурента.



Тем не менее иногда и сам хитромудрый тануки оказывается в роли потерпевшей стороны. Увидел он однажды, как крестьяне, сев кружком, ели печеный батат. И так ему захотелось этой вкусноты, что спасу нет. Истекая слюной, тануки лежал в засаде и с величайшим нетерпением ждал, когда кто-нибудь из крестьян отойдет в сторону, чтобы принять его облик и самому отведать хоть кусочек. Ждать ему пришлось долго, но терпение было вознаграждено: отлучился наконец один по малой нужде. Тануки тут же подсел вместо этого крестьянина в круг и уже было ухватил вожделенный батат, как крестьяне закричали: «Ах ты, проклятый тануки!» — поколотили его и выгнали. Отлеживаясь в кустах, неудачник размышлял над тем, как же им удалось распознать в нем оборотня. И тут до него дошло, что от жадности впопыхах он вообще забыл оборотиться тем отошедшим крестьянином и влез в компанию как есть, в своем истинном виде.

Бытует поверие, что если в шкуру тануки завернуть кусочек золота и поколотить, он увеличится в размерах. Благодаря этому тануки почитается не только как покровитель питейных заведений, но и как покровитель торговли.

Не любит тануки когда его обижают и старается отплатить той же монетой обидчику.
В давние времена жил монах-отшельник. Однажды теплым весенним полуднем брел он по горной дороге и увидел, что под сосной, меж ее корней, свернувшись клубком, спит барсучонок.
Подошел монах поближе, смотрит, сладко спит барсучонок, только живот вверх-вниз ходит. И тут напало на монаха желание напроказить. Взял он в руки раковину, что висела у него на поясе, подкрался поближе и загудел, что было сил, барсуку прямо в ухо. Барсук перепугался, вскочил и пустился бежать, но прежде чем скрыться в чаще, обернулся и, сморщив мордочку, пристально взглянул на монаха.
— Вот умора, — воскликнул монах и, схватившись за живот, расхохотался. И до того ему стало смешно, что даже слезы по щекам покатились.
Когда монах, наконец, успокоился, он продолжил свой путь к вершине горы. И вдруг ни с того ни с сего солнце стало клониться к закату. Только что был полдень, а уже сумерки сгущаются. «Что за чудо?» — поразился монах, смотрит по сторонам, а все во мрак погружается, и уже такая тьма вокруг, что и кончика носа не видать. Раз ночь уже, нужно искать место для ночлега. А где же его найти в такой глуши?
Смотрит монах по сторонам и видит, вдали слабо мерцает огонек. Должно быть, в доме. Попрошу-ка я приютить меня на ночь.
Вокруг ни зги не видно, только этот огонек светится. Монах стал на ощупь пробираться вперед, то рукой за ветку зацепится, то ногой о кочку споткнется, но все равно идет к мерцающему огоньку. И тут стали до него доноситься странные звуки: то плач, то голос, распевающий сутры, то звон колокола. Не иначе, как похоронная процессия движется мне навстречу, решил монах. А нельзя ему с ней столкнуться, потом придется долгий обряд очищения проходить.
Монах стал пятиться назад, а процессия вот-вот здесь будет. Делать нечего, решил он забраться на дерево и переждать.
А между тем похоронная процессия приблизилась к этому самому дереву и возле него остановилась. Монах увидел, как под деревом стали копать яму, в которую положили гроб. До его ушей вновь донеслись голоса, распевающие сутры, и процессия удалилась.
Плохо дело, под моим деревом теперь лежит покойник, подумал монах. Бежать нужно отсюда и побыстрее, решил он и стал было спускаться вниз. Но вдруг комья земли полетели из могилы, крышка гроба распахнулась, и покойник в белых одеждах вылез наружу. Выбравшись из ямы, он схватился за ствол дерева и стал карабкаться вверх.
Монах, ни жив ни мертв от страха, цепляется за ветки и лезет все выше и выше. Тут покойник страшным голосом говорит:
— Погоди, монах, вот я до тебя сейчас доберусь, — и ловко карабкается вслед.
Монах поднимается все выше и выше, но тут холодная и гладкая, словно восковая, рука покойника дотронулась до его ноги. Монах завизжал от ужаса, схватился за тоненькую веточку, она хрустнула у него в руке, и монах полетел вниз.
— Ой, больно, больно, больно.
Монах кричал изо всех сил, а когда, наконец, рискнул открыть глаза, увидел, что все вокруг залито солнечным светом и вновь полдень. Понял монах что обидел он не барсучка а тануки, который и отомстил ему напустив морок.
Потирая ушибы, подрагивая, икая и прихрамывая, монах затрусил по дороге прочь от этого места.


Мудзина — старояпонское слово для обозначения барсука - разновидность тануки. В некоторых регионах этот термин относят к енотовидной собаке (также называемой тануки). Вдобавок к имеющейся путанице, в некоторых регионах барсуки также известны как мами, а на некоторой части префектуры Тотиги барсуков называют тануки, причём словом мудзина — именуют енотовидных собак.
Мудзина из японского фольклора является типичным оборотнем и обманщиком людей.
Мудзину иногда ошибочно называют «безликий призрак». Этот специфический вид монстра иногда упоминается как мудзина носителями английского языка, но японцы знают его как ноппэрапона.


Ноппэрапон, гравюра писателя и художника Асаи Риой к его поэме Otogi Boko

Ноппэрапон, также известен как Ноппэра-бо, или Зумбера-бо — сверхъестественное существо в японской мифологии, разновидность Ёкай. Днём оно очень похоже на человека. Ночью видно, что вместо лица у Ноппэрапона гладкий лиловый шар, а по некоторым источникам — на икрах его ног расположена сотня глаз.

Этот известный безликий монстр, кажется, испытывает некое особое наслаждение, пугая людей. Его появление всегда — совершенная неожиданность, однако Ноппэрапон никогда не нападает на своих жертв, а лишь пугает их, потому реальную опасность он может представлять только для людей со слабым сердцем.

Существует очень много историй об этом создании, и большинство из них следуют одному сюжету: главный герой занимается любовью с, казалось бы, обычным человеком, только скрывающим свое лицо тем или иным образом, но начиная разговор, жертва обращает внимание на лицо собеседника, которое оказывается абсолютно гладким, как яйцо — на нем нет ни глаз, ни носа, ни рта. Напуганный этим зрелищем, человек убегает. Вскоре он встречает какого-нибудь прохожего, обычного человека, иногда даже кого-то, кого он хорошо знает. После того, как жертва рассказывает всю страшную историю, его собеседник соглашается, что история действительно ужасна и невероятна, а потом спрашивает: «А то лицо, оно было вот таким?», поворачивается к жертве и вдруг оказывается Ноппэрапоном. Крича от страха, человек убегает прочь, после чего история повторяется: он снова встречает прохожего, по некоторых вариациям — знакомого, а исходя из других источников — монаха-амидаиста, и опять рассказывает ему о том, что видел. Как и в прошлый раз, когда герой заканчивает свое повествование, слушатель говорит ему: «А то лицо, оно…» После этого несчастный думает, что сейчас еще один человек потеряет свой облик, и обычно падает в обморок.

Ноппэрапон — это один из первых представителей японской нечисти, упомянутых в англоязычной литературе, в которой, правда, он долгое время ошибочно назывался именем «Мудзина», из-за одноименной истории Лафкадио Хирна, хотя на самом деле мудзина в японском фольклоре — небольшой пушной зверек, способный к оборотничеству, он и тануки часто превращаются в человека.