Любимая полянка начинающего мага, расположенная посредине ближайшего леска, представляла собой скорее место для медитаций и размышлений и Дэн, поколебавшись, свернул в сторону небольшого лужка прямо за околицей - там два дня паслось небольшое стадо оставшихся в посёлке коров, а значит, травы должно остаться немного, а земля будет утоптанной - идеальная тренировочная площадка. Конечно, вся местность наверняка «заминирована», но умение ориентироваться в пространстве, и желательно с закрытыми глазами, то же нужно отрабатывать. Молодой маг прикрыл веки, подумал, для верности завязал глаза платком и перешёл на бег, с удовольствием чувствуя, как бьют в лицо потоки воздуха.
- Нунчаки? Как же с вами работают? Впрочем, о чём я? Для меня это в первую очередь не оружие, а инструмент для изучения мира. Отсюда и будем плясать.
Взмах… Первый, неуверенный. Малых посох гудит, вспарывая воздух, крутится, впитывая токи силы. Словно небольшой радар возник в голове человека, исправно рисуя картинку силового поля земли. Проступили контуры деревьев, почвы, камней – всё в этом мире так или иначе подвластно энергии. Живое – больше, мертвое, застывшее – еле заметно, но чуткому глазу довольно и этого. А нунчаки были очень чуткими. Круг, еще круг. Вон пролетела птица, тут возится под ногами мышь. А тёмная зелень – стена подступающего к полю леса. Но видно плохо, нужно менять поворот круга. Правая рука инстинктивно перехватила рукоять посоха, второй лёг в левую… Переход, органичный и естественный, новое движение – новая картинка земли. Быстрее, ещё быстрей, нужна чёткость восприятия… - Блин!
Непривычный пальцы не удержали рукоять и спина вздрогнула от сильного удара. Боль ударила по нервам, в магическом восприятии вспыхнуло оранжевое пятно.
- Да… Ученик Н`Дара, идущий путём воина, неспособен отследить и проконтролировать движение куска дерева, к тому же – собственного посоха!
Шипя от боли и подтрунивая над самим собой, Дэн направил энергию к спине, где начала вздуваться опухоль. На мгновенье ожили браслеты на ногах, вплели в струйку энергии что-то своё – и боль отступила, спина начала принимать прежний вид. Дэн сосредоточился, чётко представляя себе положение обеих половинок посоха в пространстве – и вот уже ладонь ощущает прохладу деревянной рукояти, льнущей к ладони послушно и чуть виновато.
Оборот вокруг себя.
С правой стороны – мерцающий круг дерева. Спереди, сверху, слева. Собственный посох – не чужое, равнодушное оружие, он всегда подскажет, поможет, да и реакция, поставленная эльфами, на порядок выше, чем у обычного «руко-ного-махальшика». С метрами, конечно, не сравнить, но тут может выручить обострённая магией интуиция.
Впрочем, ни на какие профессиональные бои Дэн и не собирался. Он хотел иного: забыть о вертящихся в ладонях рукоятях, о опасности собственного оружия, сосредоточится на даруемом посохом полном восприятии мира. Однако мироздание в очередной раз причудливо переплетало для пего дороги воина и мага, нарушая собственные законы о невозможности соединения этих путей: или приоткрывая для него иные законы, более высшие. И опять приходилось забыть обо всём, отдаться только движению посоха, ставшего оружием, освоить сложное и ненужное вроде бы для подлинного мага искусство.
Нунчаки крутились всё быстрее, создавая непроницаемый кокон вокруг тела, перехваты выворачивали кисти, сознание, отключившее магическое восприятие, улавливало граем глаза какие-то всполохи, присылаемые изучающими мир частями посоха.
Нунчаки – оружие древнее и сложное, освоить его даже профессионалу, изучающему боевые искусства, на один вечерок невозможно. Дэн это понимал и не увлекался, пытаясь создать запредельные, опасные для противника скорости. Он лишь создавал вокруг себя шар, чуткий и чувствующий, способный сканировать пространство… и защитить своего хозяина. Сто-то метнулось к нему из-за деревьев, сухо стукнулось о половинку посоха, на мгновенье забывшему о собственной мягкости и юности, и унеслось обратно в темноту. Грузная фигура возникла рядом, что-то угрожающе взревела, мелькнуло лезвие ножа, посох на мгновенье стал целым, вытянулся, как струна, и вот уже фигура падает, а вихрь энергий кружится всё сильней. Нужно остановиться и разобраться, что же происходит вокруг, но не прерывать же из-за подобных мелочей такой замечательный танец?
Темнота ночи озадаченно замокла, затем взревела десятком голосов, фигур вокруг шара стало много, но ненадолго: они светят всполохами энергий, проступают контуры тел, с узлами сил, по которым так замечательно бить, даже лёгкое касание заставляет чёрные тени складываться, припадая к земле. Шар вокруг мага, создаваемый движением посоха, замерцал ярче, в нём проклюнулись шипы-выпады, раздалось несколько громких хлопков, что-то с силой толкнуло в плечо, ломая рисунок танца… и наваждение кончилось.
Дэн торопливо сорвал повязку с глаз. Похоже, новорождённый посох ещё слишком своеволен, он изучает мир через своего хозяина так же, так тот изучает мир – через них. И нужно искать общий язык, воспитывать и наставлять… но почему так болит плечо? Опять чем-то заехал?
Солнце уже село, луну прикрывали деревья, и Дэн, четырхнувшись, зажёг небольшой светляк, потреблявший минимум энергии: даром тратить силы браслетов не хотелось. До сих пор он чаще всего обходился энергией своего тела, способного самостоятельно аккумулировать, да и похоже, вырабатывать нужные потоки. Недаром ректор… милорд ректор, он вполне достоин этого титула, говорил: « - Самый главный инструмент мага – его собственное тело».
Но в этот момент взгляд молодого мага упал на лежащие на земле тела, и все мысли о теории магии вылетели у него из головы. Он поднял светляк повыше, заставил разгореться, впрыснув энергию браслетов, и присвистнул.
На земле лежали человеческие тела. Судя по толщине шей, ширине плеч и валяющимся вокруг колото-режущим предметам – братва, приехавшая на стрелку. Ладно хоть в глубинке отношения выясняли по тихому, без огнестрела. Хотя…
Дэн потёр плечо – будет здоровый синяк, и принялся обходить постанывающих качков. Вроде все живы – раз стонут, значит, ничего непоправимого не случилось. Для верности пнув пару самых тихих тел, вызвав новую серию стонов, маг испытал раскаяние: просто так, ради тренировки вырубить десяток здоровяков… Ведь бил по центрам энергий, значит, всё будет болеть ещё часа четыре, да и потом отходить ещё… в общем, до утра проваляются. Нужно их в машины посадить, что ли, да подумать, как помочь.
Но тут на заднем сиденье машины завозилась небольшая фигурка, все гуманистические мысли махом вымело: сидевший в машине и видевший происшедшее бандит мог потянуться и за стволом. Дэн подскочил, ставя защиту, но в машине, сжавшись в комок, сидела, глядя на него перепуганными огромными глазами, совсем молодая девчонка.
- Опа! А ты что делаешь на сходке этих бритоголовых?
Девчонка сжалась ещё больше и, испуганно глядя на него, прошептала:
- Серый Рябому задолжал, мной хотел извиниться…
- Да… - Дэн никогда не был моралистом, и читать соплюхе нотации о неправедной жизни не собирался. Общение с волком даром не прошло: он твёрдо был уверен, что каждый имеет право идти собственным путём. Даже к капкану. Но волчат, ещё не вставших на лапы, это не касалось: им направляющая затрещина никогда не помешает.
- Красивая жизнь имеет свои недостатки, верно? – Ухмылка вышла довольно ехидной.
- Да я не сама…
- Вот только не надо мне заливать о твоём твёрдом желании жить честно и о подлости тех, кто тебя совратил. Ты шла туда, куда вели тебя твои желания… И вот теперь нить твоей жизни дрожит, натянутая, как струна, и может оборваться в любой момент. Ты уже привыкла к этой мысли, научилась жить одним днём, но готова ли ты к тому, что этот день – последний?
Девчонка, понявшая из сложной речи только одно: перед ней – сумасшедший, была в ужасе. Широко раскрыты глаза, перекошенный в панике рот, скомканное коротенькое платьице…
- Жить – хочешь?
Слёзы на глазах и частое кивание головой.
- Кто смотрящий над городом – знаешь?
- Да, Семён Лютый…
- Мне нет дело до его имени, и тем более клички! Дуй к нему, и расскажи, что на его ребят наехали. Ну, придумай что-нибудь правдоподобное: приезжая братва, залётные, местные отморозки. Главное, что бы они тебе поверили и помчались своих выручать. Можешь, конечно, и про меня рассказать, вот только тебе не поверят, не может один десяток вырубить, сама понимаешь… А такие, как твой Лютый, сильно не любят, когда им врут. Так что твой шанс – мухой лететь к смотрящему, изобразить из себя спасительницу и жертву одновременно, а потом затихариться в самой глубокой норке, у мамы под крылышком.
Кончилась твоя красивая жизнь… Ну или просто – жизнь, это уже на твой выбор.
Малолетка всхлипнула и посмотрела на своего собеседника зло, с ненавистью.
- Что и почему, объяснять не надо?
Та только помотала головой.
- Тогда – город в той стороне. Дуй по просёлку, никуда не сворачивая, через полчаса будет окраина.
Та неуверенно выбралась, сделала шаг, другой – и вот уже дробный топоток скрылся в ночи. А Дэн вздохнул и пошёл домой: жалеть братков после прошедшего разговора резко расхотелось.
Утром Дэн отправился на берег реки. Нужно было подумать. Слишком многое складывалось не так. Нет, по отдельности всё было вполне объяснимо: ну, подумаешь, местная братва частенько выезжала за город устраивать «разборки» по примеру любимых героев сериалов. Только тут – не столица, дело заканчивалось парой разбитых носов... Иногда – голов, но голову у качков испокон времён были крепкие, так что подобное происходило редко. А доводить до убийства – так на одной улице выросли, вместе голубей гоняли да по девчонкам бегали, не чужие, чай. Да и перестройка проходила, братву всё чаще крышевали менты, а им портить отчётность никак не хотелось. Вроде – всё понятно.
Очередное совпадение, очередной узел судеб, в который его ненароком затянуло. Вот именно – очередной. И сколько ещё узлов стоит в очереди?
Место для раздумий Дэн облюбовал себе давно, ещё мальчишкой: высокий, около двадцати метров обрыв, прорытый мелкой местной речушкой не иначе как чудом, столь же высокие сосны, своими корнями держащие землю, не дававшие ей осыпаться – и небо, чистое и ясное со стороны реки, и скрытое деревьями – со стороны леса. Сидящий на обрыве чувствовал себя словно на краю земли, казалось, ещё немного – и он полетит, провалится в бездонную синь, ну или в звёздную ночь – когда придти… Здесь привычные, мелкие проблемы казались пустыми и незначительными, решались легче и быстрее.
